Святыня

– Да бросьте вы! – Я поднялся на неверных ногах, Энджи тоже поднялась и встала рядом.

– Если один из ваших остолопов подвез бы нас домой... – начала Энджи.

Я схватился за ее руку, так как меня качнуло к дивану, а комната немного накренилась вправо. Шатун ткнул указательным пальцем меня в грудь так легко, что я едва почувствовал касание, и мы с Энджи упали обратно на диван.

Еще пять минут, сказал я своим ногам, и мы сделаем новую попытку.

– Мистер Кензи, – предупредил Тревор Стоун, – вы можете опять пробовать встать, а мы можем легким толчком отправлять вас обратно на диван, по моим подсчетам, еще примерно в течение минут тридцати, так что расслабьтесь.

– Похищение людей, – сказала Энджи, – насильственное задержание... Вам знакомы эти термины, мистер Стоун?

– Да...

– Хорошо. Вы осознаете, что и то и другое является преступлением против федеральных законов, влекущим за собой суровое наказание?

– М-м... – промычал Тревор Стоун. – Госпожа Дженнаро и вы, мистер Кензи, хорошо ли вы осведомлены о том, что смертны?

– У нас были случаи, когда можно было это заподозрить, – сказала Энджи.

– Это мне известно, – сказал он.

Подняв брови, Энджи взглянула на меня. Я поднял брови ей в ответ.

– Но речь шла лишь о случаях и, как вы выразились, подозрениях. Отдельные разрозненные догадки. Однако сейчас вы оба живы, молоды и имеете веские основания считать, что будете топтать эту землю еще лет тридцать – сорок. Мир с его законами и установками, с его обычаями и непреложными карами за преступления против федерального законодательства имеет над вами власть, в то время как я ныне ему неподвластен.

– Это призрак, – шепнул я, и Энджи толкнула меня локтем под ребро.

– Совершенно верно, мистер Кензи, – сказал Стоун, – совершенно верно!

Желтое пятно света переместилось, метнувшись прочь от меня, и я заморгал в сменившей его темноте. Белая точка в ее середине, сделав кульбит, превратилась в оранжевые круги побольше, подобно трассирующим пулям, они замелькали перед моими глазами. Затем зрение мое прояснилось, и я увидел Тревора Стоуна.

Верхняя часть его лица была словно вытесана из светлого дуба – нависшие брови бросали тень на жесткие зеленые глаза, орлиный нос и выпиравшие сероватые скулы.

Однако под скулами плоть резко шла на убыль. Челюсть с двух сторон будто смялась, а кости, расплавившись, перетекли в рот. Подбородок, исхудавший до состояния желвака, глядел вниз, болтаясь в резиновой кожной складке. Рот же вообще потерял форму, на его месте плавало что-то амебообразное с белыми высохшими губами.

Лет ему можно было дать сколько угодно – от сорока до семидесяти.

Горло его покрывали нашлепки рыжеватых пластырей, казавшихся влажными. Поднявшись из-за массивного письменного стола, он оперся на трость красного дерева с золотым набалдашником в виде головы дракона. Серые в шотландскую клетку брюки пузырились вокруг тощих ног, но синяя хлопковая рубашка и черный льняной пиджак облегали массивные плечи и грудь плотно, как вторая кожа, и словно сроднились с ними. Уцепившаяся за трость рука, казалось, была способна единым махом вбивать в пыль и плющить мячи для гольфа.

Навалившись на подрагивающую под его тяжестью трость, он глядел на нас.

– Вот, полюбуйтесь на меня хорошенько, – сказал Тревор Стоун, – а потом позвольте я расскажу вам о своей потере.

2

– В прошлом году, – сказал Тревор Стоун, – моя жена возвращалась после вечера в Сомерсет-клубе, что на Бикон-Хилле. Вам он знаком?

– Мы там оттягиваемся, – сказала Энджи.

– Да. В общем, у нее сломалась машина. Она позвонила мне в офис в центре – я как раз кончал работу, – чтобы я ее подвез. Забавно.

– Что именно? – осведомился я.

Он заморгал.

– Просто я вспомнил, как редко мы себе это позволяли. Проехаться вдвоем. Из-за моей всегдашней занятости совместные поездки превратились в нечто исключительное. Казалось бы, что может быть обыденнее – посидеть рядом в машине в течение двадцати минут, а нам это удавалось не больше пяти-шести раз в году.

– И что же произошло? – спросила Энджи.

Он откашлялся.

– На спуске с Тобин-бридж нас стала подрезать и теснить с дороги какая-то машина. Автомобильное пиратство – так это, кажется, называется. Автомобиль у меня был новый, незадолго перед тем купленный «ягуар-ХКЕ», и я не собирался дарить его шайке хулиганов, убежденных, что стоит только захотеть – и все будет как им заблагорассудится. Вот я и...