Трое в Долине

— Но даже если улучшишь, то все одно получишь разве что затрещину или пинок в зад. Спасители человечества кому нужны? Это даже я понимаю, хоть лягушачьи лапки перед собой не бросаю!.. Ты — другое дело. Не забывай, что ты теперь бог!

Олег с сочувствием оглянулся на Таргитая. Тот как никогда выглядел маленьким и жалким, горбился, пугливо посматривал по сторонам. Пальцы зябко шарили по груди, то ли стягивал края разорванной рубахи, грудь чересчур широка, то ли щупал спасительную дудочку.

— Может не надо, а? — выговорил он просительно. — Лучше ты будь им, а? Ты вон какой здоровый! Или Олег, он у нас умный.

Мрак непреклонно покачал головой:

— Не-а, мне нельзя. Я теперь герой. А герои иной раз и богов меж ушей... Да не отодвигайся, не отодвигайся! Ты хоть и бог, но какой-то...

— Верно, — оживился Таргитай, — какой я бог?

— Бог, бог, — сказал Мрак веско. — Мне нельзя, потому что здоровый, а Олегу, потому что умный. Где ты видел, чтобы бог был умным?.. Как и те, кто богу кланяется? Это ж козе понятно: либо умный, либо верующий.

Таргитай горбился, и Олег, несмотря на злость и непонимание, все больше жалел недотепу. Род сотворил белый свет нелепым, если такие вот могут становиться богами, но спасибо Роду и за этот мир: смеяться над созданным всяк горазд, ты сотвори лучше!

По спине пробегал холодок. Дерзкая мысль пробивалась все выше, но он гасил, заталкивал вовнутрь, сам ужасаясь дерзости. Если Род сотворил мир несовершенным, то не для того ли создал людей, дабы доделали лучше? Продолжили работу Рода? А они трое, спасшие мир, не должны ли стоять во главе этих спасателей? А то и взяться за работу первыми?

Он перевел дыхание, потряс головой, отгоняя шибко сложные мысли:

— Мрак, ты не больно-то думай... До снега что-то да успеем. Ведь наконец-то у нас времени прорва!.. Сколько книг непрочитанных... сколько тайн неразгаданных, как много можно узнать и научиться. Наконец-то можно начать жить!.. Мы отыщем противоядие, а затем... затем начнем наконец-то жить. Просто, как все люди.

Кора посмотрела на него многообещающим взором:

— Неспешно наслаждаясь просто жизнью.

Из желтых глаз Лиски выметнулась крохотная молния. Красные, как пламя, волосы заходили волнами.

— Да, — сказала она с нажимом, — с той, с кем был в трудном походе... и не жаловался!.. Теперь он увидит, как еще лучше в покое.

Олег старательно отводил взгляд от обеих женщин. Мрак даже раздвинул запекшиеся губы в улыбке, бедному волхву сейчас хоть головой в прорубь.

— А я, — сказал Олег с усилием, — забьюсь куда-нибудь в нору. Надо прочесть много книг, неспешно разобраться в магии. А то трясти горами могу, а вот сдвинуть птичье перо еще не умею... Когда научусь всему, тогда и выйду к людям.

Женщины помрачнели, переглянулись, а Мрак проворчал:

— И тогда наступит настоящий конец света.

— Почему?

— Сразу начнешь учить жить праведно. А ты такой зануда, что все тут же подохнут, как вот уже подохли мухи вокруг тебя.

Олег в недоумении огляделся, но мух в вирии вроде бы нет. Все настолько чисто, хрустально и благородно, что даже ему захотелось найти грязный булыжник и швырнуть в хрустальное окно.

Шагах в трех воздух завертелся жгутом. Сквозь вихрь проглянуло нечеловеческое лицо, огромное, злое, сменилось мутью, словно в кувшине размешивали кисель, потом вихрь опал, а на хрустальных плитах возник высокий строгий старик с длинной белой бородой и серебряными волосами, падающими на плечи. Взгляд его был острым, как ножи, желтые глаза полыхали, как два чана кипящего золота. Взгляд сразу же прикипел к сверкающему Яйцу.

Мрак крякнул, слабо похлопал ладонью в поисках секиры. Олег отшатнулся, только Таргитай тупо смотрел в пространство.

— Числобог, — прошептал Олег, бледнея.

— Узнал, — сказал старик сухо. — Зрю, прилежен был в учениях!

Мрак прохрипел, на миг прикрыв глаза от приступа боли:

— Зело прилежен. Батя, ты на чьей стороне?

Старец непонимающе смотрел на него сверху вниз. Олег торопливо воскликнул:

— Не сердись на него, отец!.. Он сильно ранен.

— Вижу, — кивнул Числобог с неприязнью. — Мозги вышибло. Так что слушай ты, на третьего не оглядывайся, у того их и вовсе не было. А эти с распущенными волосами, срамницы, не в счет вовсе. Козы не скотина, бабы не люди... Так вот, я не собирался этого говорить, но глядел на вас, глядел... Словом, сейчас начинается Великий Передел.

Олег отшатнулся: