Трое в Долине

— Тебе как там, в болоте?

— Да вроде бы знакомо, — ответила она с удивлением. — А что?

— Вон там гусь брякнулся, — указал Мрак. — Толстый, как боярин. Во-о-о-н, прямо в трясину! Сумеешь достать?

Она оскорбленно фыркнула:

— И ты вызвал меня для такой малости?

— А немалости я сам делаю, — сообщил ей Мрак скромно.

Ошеломленные Олег и Таргитай смотрели, как вода забурлила, в сторону места, где упал гусь, протянулась чуть ли не кипящая дорожка, со дна поднялась муть, всплыло коричневое облако ила, а женщина уже поднялась до пояса, обнаженная и очень красивая, в правой руке высоко над головой был гусь, вода стекала ей на голое плечо. Из гуся высовывалась длинная стрела.

— Этот?

— Он самый, — ответил Мрак.

— Хороший выстрел...

Она исчезла, вода вскипела, бурлящая дорожка протянулась к берегу, и снова болотница возникла по грудь в воде. Олег и Таргитай так засмотрелись на ослепительно ладное тело, которое заиграло всеми жилками, когда отвела руку за голову, швырнула, когда ее тело напряглось, небольшая грудь подпрыгнула, что даже не заметили, как гусь, разбрызгивая воду и роняя зеленые лепестки ряски, опустился прямо в протянутую длань оборотня. Мрак тут же перекинул Таргитаю, обдав его мутной водой с намокших перьев:

— Займись.

Тяжелый гусь шарахнул Таргитая по голове, оба упали, но и тогда, поднявшись и держа добычу обеими руками, Таргитай заворожено смотрел на прекрасную болотницу. Она, чувствуя восторженные взгляды по крайней мере двух мужчин, дразнясь, то высовывалась, показывая тугие чаши грудей, то погружалась до подбородка. Рядом топтался и шумно дышал Олег, зеленые, как у болотницы, глаза стали круглыми, восторженными и перепуганными разом.

Мрак кивнул:

— Благодарствую.

— Только свистни, — напомнила она чуть обиженно.

Вода едва слышно плеснула, над ее головой пошли круги и тут же поверхность застыла, словно была из тягучей живицы. В глубине мелькнуло белесое тело, исчезло, а Мрак уже повернулся, развел руками:

— Как, костер еще не горит?.. Гуся все еще не ощипали?

Таргитай попятился, гуся прижимал к груди, оба с Олегом смотрели на невозмутимого оборотня круглыми, как у сов, глазами. Олег наконец выдавил:

— Мрак... Я не знал, что ты можешь повелевать... чем-то таким...

— Каким? — спросил Мрак невинно.

— Ну, не совсем людьми.

Мрак отмахнулся:

— Мы сами не совсем люди. Люди дома сидят, сопли жуют. Какая погода будет, при той и живут. А нам все не так, все стараемся перепортить.

Таргитай возопил жалобным голосом:

— Олег колдует, теперь и Мрак умеет... А я?

— Ты бог, — напомнил Мрак ехидно.

— Что бог, что бог?.. Мне тоже хоть собакой бы покомандовать.

Он начал оглядываться, всерьез собираясь разводить огонь среди болота, уже мысленно разделывая жирного гуся, но Мрак, уже забыв о них, осторожно двигался вперед, куда указала берегиня.

Олег ощутил смутное сочувствие к недалекому дурню:

— Тарх, я могу горы сдвинуть, а щепку не умею... А сам знаешь, щепки в жизни нужнее. Ну, а ты вовсе... Наверное, можешь звезды туда-сюда! А кому это нужно, если человек видит только свой огород, жену соседа и корытце с брагой?

Болото с каждым шагом становилось ужаснее, один Таргитай шел без страха. Мешок за спиной оттягивает толстый, как воевода, гусь, дудочка тоже с ним, на привале поиграет, надо только не лезть впереди Мрака, а то рассердится, а потом, у костра, когда поедят и станут добрее, он им сыграет новую песню.

Впереди ровное поле с кочками мха внезапно выгнулось горбиком. Секира сразу оказалась в руках Мрака, словно сама прыгнула, Таргитай смотрел с любопытством, Олег опасливо остановился, а на верхушке горба мох треснул, развалился, опал по обе стороны.

Из болотной дыры, опершись перепончатыми лапами о края, на них смотрело нечто в блестящей слизи. Выпуклости глаз были такие же серые, как и весь упырь, Таргитай не сразу их отыскал на лысой голове, что сразу переходила в туловище. Казалось, что по его телу сползают волны слизи.

Упырь был в трех шарах впереди, можно обойти как справа, так и слева, но Мрак остановился, помялся, буркнул:

— Слышь, мужик... Тут к тебе вопросец имеется.

И отступил, давая место Олегу. Волхв тоже замялся, упырь вылез чересчур неожиданно, нет заготовленных слов:

— Приветствую тебя, блестящий и древний...

Упырь смотрел хмуро и недвижимо. Когда заговорил, а скорее — проквакал, под горлом раздулся белесый пузырь, совсем как у лягух, что живут на дереве, хотя должны бы дуться по бокам морды, как у лягух с болот: