Империя волков

Кабинет был погружен в полумрак. Хирург, маленький человечек с седой кудрявой шевелюрой, стоял за своим столом. Он спросил бесцветным голосом:

– Полиция? Что происходит?

Поль объяснил ситуацию и достал фотографии. Врач еще сильнее скукожился, зажег лампу и склонился над документами.

Без малейших колебаний он ткнул пальцем в снимок Анны Геймз.

– Я не оперировал эту женщину, но я ее знаю.

Поль сжал кулаки. Господи, да, его час настал.

– Она приходила ко мне несколько дней назад, – продолжил хирург.

– Уточните, пожалуйста.

– В прошлый понедельник. Если хотите, я проверю свои записи...

– Что она хотела?

– Эта женщина странно выглядела.

– Что именно в ней было странно?

Доктор покачал головой.

– Она задавала мне вопросы о шрамах, появляющихся в результате некоторых видов вмешательства.

– А что в этом необычно?

– Ничего. Просто... Либо она разыгрывала комедию, либо потеряла память.

– Почему вы так подумали?

Доктор постучал пальцем по фото Анны Геймз.

– Да потому, что эта женщина уже перенесла операцию. В конце нашей встречи я заметил ее шрамы. Не знаю, чего она добивалась, придя ко мне. Возможно, хочет подать в суд на того, кто ее оперировал. – Он снова бросил взгляд на снимок. – Работа между тем великолепная...

Еще одно очко в пользу Шиффера. "Я считаю, она проводит расследование на свой собственный счет". Именно это и происходило: Анна Геймз преследовала Зему Гокальп. Разматывала нить своего прошлого.

Поль обливался потом, ему казалось, что он бежит по пылающему следу. Дичь была перед ним, на расстоянии вытянутой руки.

– Больше ничего? – спросил он. – Она не сказала, где ее можно найти?

– Нет. Просто констатировала: "Что ж, буду судить по частям". Я не понял, что означает эта фраза.

Поль молча поднялся. Записал номер своего сотового на верхнем листке бумажного блока, лежавшего на столе хирурга.

– Если она вдруг позвонит, делайте что угодно, но задержите ее, разговорите, выясните, где она. Заведите речь о вторичных последствиях операции. Болтайте, но держите ее на линии и найдите меня. Ясно?

– Вам не плохо?

Поль остановился, спросил, поворачивая ручку двери:

– О чем вы?

– Да нет, просто у вас такое красное лицо...

65

Пьер Ларок.

Шестнадцатый округ, улица Масперо, дом 24. Ничего.

Жан-Франсуа Скандери.

Клиника Массенер.

Шестнадцатый округ, авеню Поль-Думер, дом 58.

Ничего.

В 14.00 Поль снова ехал по мосту через Сену на левый берег.

Он плюнул на мигалку и сирену – слишком болела голова – и искал хоть капельку умиротворения в лицах пешеходов, в многоцветье витрин и в сиянии солнца. Его изумляли и восхищали горожане, проживающие нормальную жизнь в обычный, нормальный день.

Он много раз связывался по телефону со своими лейтенантами. Нобрель все еще сражался с Торговой палатой Анкары, Матковска терзал музеи, археологические институты, офисы туристических компаний и даже ЮНЕСКО в поисках организаций, которые могли бы финансировать работы в Немруд-Даге, одновременно проверяя список выданных виз. Но имя Акарсы отказывалось появляться.

Поль задыхался в собственном теле, как в тюремной камере. Лицо горело. Мигрень била по затылку. Боль выстреливала в одну точку с регулярностью метронома – он мог бы сосчитать удары. Ему следовало остановиться у ближайшей аптеки, но он все откладывал и откладывал до очередного перекрестка.

* * *

Бруно Симонне.

Седьмой округ, авеню Де-Сегюр, дом 139.

Ничего.

Хирург, массивный мужчина, держал на руках толстого кота. Их симбиоз был таким полным, что Поль не взялся бы определить, кто кого ласкает. Он собрался спрятать фотографии в карман, когда хирург сказал:

– Вы не первый показываете мне это лицо.

– Которое? – Поль вздрогнул.

– Вот это.

Симонне постучал пальцем по фотороботу Земы Гокальп.

– Кто показывал вам это изображение? Полицейский?

Врач кивнул. Его пальцы по-прежнему почесывали затылок кота. Поль подумал о Шиффере.

– Пожилой, крепкий, с седыми волосами?

– Нет. Молодой. Прическа в беспорядке. Похож на студента. Легкий акцент.

– Турецкий?

– Не возьмусь утверждать наверняка. Но, пожалуй, восточный.

– Когда он приходил?

– Вчера утром.

– Как назвался?

– Никак.

– Сказал, как с ним можно связаться?

– Нет. Меня это удивило. Если верить кино, вы всегда оставляете визитки с телефонами, ведь так?