Империя волков

Полчаса спустя Поль проехал по мосту Сюрен, поднялся вверх по бульвару Селье и бульвару Республики. Миновав Сен-Клу, они добрались до Гарша.

На вершине холма показалась больница. На шести гектарах стояли корпуса, операционные блоки и белые палаты; настоящий город, населенный врачами, медсестрами и тысячами пациентов, – почти все здесь были жертвами дорожно-транспортных происшествий.

Поль поехал к корпусу Везаля^[3]. Стоявшее высоко в небе солнце освещало фасады построенных из кирпича зданий. Стены были красные, розовые, кремовые, словно искусный гончар обжигал каждую в печи.

По аллеям шли посетители с цветами и сладостями в коробках. Походка у людей была напряженно-жесткой, словно все они страдали rigor mortis – трупным окоченением, – царившим в этой обители боли.

Они вошли во внутренний двор корпуса. Серо-розовое здание с тонкими колоннами под свесом кровли напоминало то ли санаторий, то ли водолечебницу с таинственными источниками.

Зайдя в морг, они пошли по белому фаянсовому коридору. Увидев комнату ожидания, Шиффер спросил:

– Куда это мы попали?

Поль был рад удивить его хоть такой малостью.

Несколько лет назад Институт судебной медицины Гарша был отремонтирован весьма оригинальным образом. Первая комната – пол, стены, потолок – была целиком выкрашена в бирюзовый цвет. Посетитель погружался здесь в чистое море живительной прозрачности.

– Здешние врачи пригласили современного художника, – пояснил Поль. – Мы уже не в больнице. Мы в произведении искусства.

Появившийся санитар кивнул на одну из дверей по правой стене.

– Доктор Скарбон присоединится к вам в ритуальном зале.

Они пошли следом за ним мимо других комнат. Синих, пустых, с люминесцентными лампами на верху стен у самого потолка. В коридоре по ранжиру стояли мраморные вазы пастельных тонов: розовые, персиковые, желтые, цвета небеленого полотна, белые... Повсюду в интерьере дизайнер попытался выразить свое странное стремление к чистоте.

При виде последнего помещения Шиффер присвистнул от восхищения.

В прямоугольном зале в сто квадратных метров царил голубой цвет. Слева от входной двери находились три высоких окна, через которые проникал дневной свет. В противоположной стене были устроены три ниши, как в греческой церкви. Внутри каждой, словно вырастая из пола, стоял синий мраморный куб.

На одном из них, прикрытое простыней, лежало тело.

Шиффер подошел к стоявшей в центре зала белой мраморной чаше. Тяжелая полированная емкость, наполненная водой, походила на античную кропильницу. От пузырившейся воды исходил аромат эвкалипта – он должен был перебивать запах мертвой плоти и формалина.

Полицейский обмакнул пальцы в воду.

– Все это меня не молодит.

В этот момент они услышали шаги доктора Клода Скарбона. Шиффер обернулся. Взгляды врача и бывшего полицейского встретились, и Поль мгновенно понял, что они знакомы. Он звонил врачу из дома престарелых, но ничего не сказал ему о новом партнере.

– Спасибо, что пришли, доктор, – поздоровался он.

Скарбон коротко кивнул, не отводя взгляда от лица Шиффера. Он был в темном шерстяном пальто и держал в руке тонкие лайковые перчатки. Скарбон был стар, очень худ и постоянно моргал – так, словно очки на кончике носа были для него совершенно бесполезны. Густые галльские усы делали его голос похожим на голоса актеров из довоенных фильмов.

Поль сказал, кивнув на своего спутника:

– Разрешите вам представить...

– Мы знакомы, – перебил его Шиффер. – Привет, доктор.

Не отвечая, Скарбон снял пальто, надел висевший в одной из ниш халат, потом натянул тонкие резиновые перчатки – бледно-зеленый цвет одежды прекрасно гармонировал с синим цветом комнаты.

Наконец он отдернул простыню. Запах разлагающейся плоти мгновенно заполнил все пространство зала.

Поль невольно отвел глаза. Когда мужество вернулось к нему, он взглянул на секционный стол и увидел тяжелое, белое, наполовину скрытое простыней тело.

Шиффер стоял в проеме ниши, надевая хирургические перчатки. На его лице не было и тени замешательства. На стене за его спиной висели деревянный крест, два черных кованых канделябра. Он пробормотал бесцветным голосом:

– Ладно, доктор, можете начинать.

12

– Жертва – женщина балкано-кавказской расы. Мышечный тонус позволяет предположить, что ей было от двадцати до тридцати лет. Полноватая, семьдесят килограммов при росте в метр шестьдесят. У нее была очень белая, характерная для рыжеволосых людей кожа, так что ее физический тип полностью совпадает с типом первых двух жертв. Наш убийца любит именно таких – лет тридцать, рыжие, пухленькие.

---

3 Везаль Андре (1514 или 1515 – 1564) – фламандский врач, практиковал в Италии и Испании, пользовал Карла V. Был обвинен инквизицией в ереси за препарирование трупов. Отправлен Филиппом II в паломничество в Иерусалим. Погиб на обратном пути домой.