Империя волков

На улицах царила атмосфера переезда, создавалось впечатление, что все куда-то перебираются. Казалось, даже продавцы многочисленных магазинчиков готовы в любую минуту сорваться с якоря. У края тротуаров стояли тележки с бутербродами – чтобы можно было перекусить на бегу; работали турагентства – люди все время приезжали-уезжали; обменные пункты меняли валюту на евро; везде стояли ксероксы – местные жители снимали копии с документов... Витрины многочисленных агентств по продаже недвижимости пестрели объявлениями: "СДАЕТСЯ", "ПРОДАЕТСЯ"...

Поль чувствовал царившую здесь атмосферу вечного исхода: человеческий поток безостановочно перемещался по улицам. Впрочем, жил квартал другим – здесь шили одежду. Турки не контролировали это ремесло – главными тут были евреи, но уже в 50-х они сумели стать важным звеном в цепи. Они были поставщиками оптовиков, ведь на них работали сотни мастерских и рабочих-надомников; тысячи рук трудились тысячи часов и были в состоянии – почти – составить конкуренцию китайцам. У турок было, во всяком случае, одно преимущество: они давно жили во Франции – и практически на законных основаниях.

Полицейские погрузились в лабиринт тесных и шумных улиц, заполоненных торговцами, грузовиками, мешками, тюками и грудами одежды, переходящей из рук в руки. Счетовод изображал гида. Он знал имена владельцев магазинов и специализацию каждого. Он вспоминал турок, бывших его осведомителями, курьеров, которых он "держал на крючке", хозяев ресторанов, которые оставались его "должниками". Список казался бесконечным. Сначала Поль пытался записывать. Но быстро понял всю бессмысленность своей затеи. Он слушал Шиффера и наблюдал, впитывая в себя крики, гудки клаксонов, запахи – все, что составляло особенность квартала. И вот наконец во вторник, ровно в полдень, они пересекли последний рубеж и подобрались к ядру. "Маленькая Турция" располагалась между улицей Птит-Экюри, двором и проездом с тем же названием, улицами Д'Эншен, Де-Лешикье и Фобур-Сен-Дени. Всего несколько гектаров, где большинство домов, чердаков и подвалов были населены исключительно турками.

На сей раз Шиффер приступил к настоящей расшифровке, дав Полю коды и ключи к этому невероятному поселению. Он поведал Нерто секреты каждой подворотни, каждого дома, каждого окна. Вот на этом заднем дворе, выходящем на склад, на самом деле находится мечеть; а в этом вроде бы пустом доме в глубине дворика расположился штаб крайне левых... Шиффер ответил на все вопросы, которые неделями мучили Поля, разъяснил все загадки. Нерто узнал наконец, кто такие эти странные блондины в черном, вечно ошивающиеся во дворе у Малых Конюшен.

– Это лазы, – объяснил Шиффер, – уроженцы черноморского побережья на северо-западе Турции. Воины, забияки. Мустафа Кемаль самолично отбирал для себя охранников среди этих людей. Если верить греческим мифам, лазы стерегли золотое руно в Колхиде.

В темном баре на улице Птит-Экюри Шиффер сказал, кивнув на висевшую на стене фотографию усатого толстяка:

– Генеральный штаб курдов. На снимке – Апо. Тонтон. Абдула Оджалан, глава Курдской компартии. Сейчас он в тюрьме.

И Цифер пропел осанну, почти национальный гимн, курдам:

– Самый многочисленный народ, не имеющий родины. Их двадцать пять миллионов, двенадцать из которых живут в Турции. Они тоже мусульмане. Как и турки, носят усы. Как и турки, работают в мастерских по пошиву одежды. Единственная проблема заключается в том, что они НЕ турки. И в том, что никто и ничто не заставит их ассимилироваться.

Шиффер представил ему алеви – они собирались на Энгиенской улице.

– "Красные головы". Мусульмане-шииты, тайные. Жестокие ребята, можешь мне поверить... Мятежники, часто леваки. Они живут замкнутым сообществом, скорее даже – землячеством. Каждый выбирает себе "названого брата", "посвященного соратника", и так "на пару" они идут на встречу со своим Богом, убивая во имя Него. Эти люди – реальная угроза традиционному исламу.

Поль слушал рассуждения Шиффера, и ему казалось, что тот испытывает смутное уважение к этим народам, хоть и не перестает поносить их. Бывший полицейский разрывался между ненавистью и уважением к туркам. Поль вспомнил, ходили слухи о том, что Шиффер якобы едва не женился на уроженке Анатолии. Что произошло в действительности? Чем закончилась та история? Пока Поль фантазировал насчет великой романтической любви между Шиффером и Востоком, тот разглагольствовал как последний расист.