Крючок для пираньи

— Там же написано…

Кацуба получил еще один удар, посильнее, вновь впечатался физиономией в стол, на сей раз основательно расквасив нос. Торопливо промокая лицо носовым платком, он зачастил:

— Честное слово, все так и есть, как в бумагах написано…

— Ни хрена они хорошего обращения не понимают, Гриша, — грустно констатировал один из подручных верзилы.

— Это точно, — кивнул Гриша. — Ни капельки не понимают. Придется воспитывать… Долго, старательно и больно. Начать, конечно, сподручнее всего с очкастого… Или нет? Девочку-то куда подевали? Девочки, они пугливее…

Как по заказу, именно в этот момент распахнулась дверь баньки, показалась Света, распаренная, облаченная в роскошный пушистый халат гостеприимного просто Владимирыча (все это время сидевшего истуканом и притворявшегося, будто ему жутко страшно). Недоумевающе пожала плечами:

— В чем дело, мальчики?

— Ага, — радостно сказал Гриша. — Вали-ка сюда, симпатичная, только не визжи, а то обижу…

Она робко приблизилась. Гриша неуклюже вылез из-за стола, взял ее за подбородок:

— Вот это — кто?

— Ученые. Из института…

— Стоп. А ты — кто?

— Я из газеты…

— Стоп, — сказал Гриша грозно-ласково, посильнее стиснув ее подбородок. — Вранье кончаем. Ты не слышала, а мы тут играем в «Поле чудес». Ответы должны быть абсолютно правильными… Вот ты мне сейчас и расскажешь, кто их сюда послал, кто тебя сюда послал, и вообще, зачем вас сюда послали…

— Да я журналистка, могу документы показать…

— Я тебя сейчас поставлю раком прямо посреди двора, кукла гребаная, так вдую, что сережки слетят!

Она выглядела невероятно испуганной, но стойко молчала.

— Значит, так, — заключил Гриша. — Толик, ком цу мир! Веди куклу назад в баньку, и там вдумчиво поспрошай. Только смотри, чтобы ротик у нее был не занят, а то знаю я тебя…

И сильным тычком отправил Свету в объятия одного из своих. Тот подхватил девушку на лету, поволок в баню, как ни визжала и ни вырывалась.

— Что за симфония! — вскрикнул вдруг Кацуба.

Это был сигнал конкретно Свете, и Мазур приготовился к тому, что вскоре будет подан второй. Дверь захлопнулась, слышно было, как в баньке отчаянно визжит Света, потом наступила полная тишина.

Гриша оглянулся чуточку удивленно — молчание его озадачивало. Но он не собирался упускать инициативу и терять темпа. Вновь уставился грозным взглядом:

— Если эта Зоя Космодемьянская окажется крепкой, придется, тварь очкастая, с тобой заниматься. Тебя-то мы трахать не будем, не педики, но от того тебе будет еще печальнее…

Хлопнула дверь. На порог вышла Света, подбросила на ладони тяжелый ТТ и недоуменно вопросила:

— Мальчики, а вы еще копаетесь?

— Бей! — взревел Кацуба.

Молниеносно уклонился, в хорошем стиле захватил руку того бугая, что торчал над ним, вмиг выкрутил пистолет, припечатал лицом о стол, развернулся, взял Гришу на прицел.

Второго «пистолеро» сшиб Шишкодремов, но Мазур не видел в точности, как это происходило — он был занят, взмыл со стула, взял на прием последнего, остававшегося на свободе, вырубил в две секунды, быстренько обыскал и стал обладателем старенького, но ухоженного нагана.

Хозяин так и не шелохнулся — с неподдельным уже страхом остолбенело наблюдал, как нахальных визитеров обыскивают в темпе, оттаскивают в угол двора. Кацуба подошел, охлопал и его, покривился:

— Ничегошеньки, впрочем, по роже видно — кабинетная шестерка.

Гриша сидел, положив на стол громадные руки — как приказал Кацуба. Без сомнения, он умел проигрывать, ни разу не дернулся, ни единого мата не выплюнул.

Кацуба уселся напротив него, поиграл пистолетом:

— Там кто-то что-то такое вякал насчет очкастой гниды…

— Извиняюсь, — угрюмо сказал Гриша. — За лишние эмоции. Ордер покажите.

— Господи ты боже мой, — скривился Кацуба. — В мои-то годы и вдруг выслушивать такое хамство… Я что, похож на человека, таскающего в кармане казенные бумажки по кличке «ордера»? — Обернулся к Шишкодремову: — Сходи посмотри тачку.

— Ну, так я же тебе и предлагал поговорить по-хорошему… — набычась, сказал Гриша.

— Ты мне хамил, славянский шкаф, — грустно сказал Кацуба. — Девушку обижал, за интеллигента меня принял… Что теперь с тобой делать? В колодце разве что топить…

— Давай поговорим по-хорошему, — предложил верзила.

Вернулся Шишкодремов, молча покачал головой и продемонстрировал пустые ладони.