Изгой

— Не хочу, — отказался Россоха. — Ты жульничаешь! Но все-таки это Боровик.

— Беркут!

Темная точка превратилась в крохотного дракона. Тот почти не махал крыльями, а растопырил и скользил по невидимой дуге, как по очень пологому склону снежной горки. Увеличивался, разрастался, уже видна вытянутая голова с узким гребнем на затылке, блеснули и погасли искры на кончиках крыльев.

— Беркут! — вскрикнул довольно Ковакко. — Я ж сказал. Беркут!.. Никудышный из тебя предсказатель, Россоха. Да и маг ты, надо признать, слабенький...

Он злорадно захохотал. Дракон сделал над башней круг, начал снижаться, выставил перед собой короткие толстые лапы, а крылья отставил почти ребром. На Россоху и Ковакко ударило ветром, дракон пробежал немного и плюхнулся на брюхо.

Беркут ловко снял с гребня ременную петлю, обоим магам он показался еще больше растолстевшим, обрюзгшим, неуклюже съехал по толстому боку на землю. Рожа была довольная, надменная, а голос пророкотал привычно гулко и покровительственно:

— Пришли встречать сильнейшего?.. Хвалю. Всем по прянику!

Он захохотал, пошел к ним, огромный и массивный как ходячая скала. Дракон за его спиной не улетел, получив свободу, а остался лежать, распластавшись, как большая рыба на берегу. Бока сильно и часто раздувались при каждом вздохе, из ноздрей выбивались струйки горячего пара. Муравьи, разметанные драконьими крыльями, рассерженно помчались на врага, начали впиваться в щели между чешуйками. Дракон от наслаждения пустил слюни и закрыл глаза.

Короед и Боровик прибыли настолько слаженно, что Россоха заподозрил и этих... в преднамеренной точности. Словно прятались неподалеку, чтобы явиться в последнюю минуту. Посмотрел на Ковакко, болотный колдун презрительно щурился.

— Мир всем, — сказал Короед поспешно. — Всем-всем! Даже тем, с кем еще не дрался.

Боровик холодно поклонился. Он сдал больше других, седые волосы на глазах покидают голову, огромный череп бесстыдно светит розовым, словно голое тело. Лицо в глубоких морщинах, только спину все еще ухитряется держать прямо.

— Все здесь? — удивился он. — А что не заходите?

— Тебя вышли встречать, — ответил Беркут саркастически.

Огромная дверь башни распахнулась. На пороге, подсвеченная сзади оранжевыми огнями, стояла Хакама. Все такая же миниатюрная, с мальчишечьей прической и тонкой фигурой подростка. Лицо ее оставалось в тени, Россоха не мог определить, намного ли постарела волшебница за эти годы, хотя вряд ли постарела вообще, это ему как-то все равно, а она все силы направит, чтобы выискивать волшебные свойства, удерживающие молодость.

Наконец, дав насладиться созерцанием себя, она сделала шаг к ним навстречу. Солнечный свет пал на ее лицо, почти такое же моложавое и приветливое, как и двадцать лет тому... но все же каждый увидел глубокую сеть мелких морщин, слегка обвисшие щеки, складки на шее. Ее темные глаза быстро и цепко схватили лица всех пятерых мужчин. Сильнейшие чародеи, члены Совета Семерых Тайных правителей, сейчас выглядят усталыми, а кое-кто и вовсе измученным. Привыкшие повелевать стихиями, сейчас растеряв исполинскую силу магов, они сгрудились, как овцы, тихие, переговариваются слабыми потрясенными голосами.

Она через силу улыбнулась, сказала весело:

— А они, как мальчишки, сплетничают!..

Беркут хмыкнул, согласился:

— Да нет, замышляем... Только в детстве замышляли груши своровать в чужом саду, а сейчас прикидываем, сколько золота натаскали твои муравьи в подвалы...

— А какой магией ты это делаешь? — поддержал Ковакко.

Хакама сказала сладким голосом:

— Это давно не магия... Сперва в самом деле была магия, но муравьи обучаются быстро. Теперь у них это просто привычка.

— Тогда подумай, — предостерег Беркут, — как их отучить от этой привычки! А то засыплют и тебя.

Она расхохоталась, прекрасно зная, что ее голос и смех остаются такими же музыкальными, чарующими, нестареющими. Чародеи как будто в самом деле чуть приободрились, начали смотреть не так затравленно.

— Дорогие друзья, — произнесла Хакама сладким голосом, — мы так давно не собирались вместе... Дорогой Беркут, ты выглядишь великолепно! Ни один орел не сравнится с тобой гордой статью!.. Милый Ковакко, в твоих глазах все та же мудрость, которая так меня восхищала!.. Россоха, ты прибыл первым, а тебе дальше всех... признайся, ты сохранил свою силу чародея? Милый Короед, ты все так же силен и молод!.. А у Боровика сила плещет из ушей...