Изгой

Олег спросил серьезно:

— А если три раза?

Страж задумался, пожевал губами, а второй, более смышленый, хохотнул, толкнул друга:

— Что ты мелешь? Этому и раз нельзя. Посмотри на его кулаки!

— Но у нас же справедливость? — возразил старший. — Значит, для всех одинаково... Если его три раза, то и он три... Хотя, конечно, какая это справедливость, когда он и с первого раза череп разобьет как тыкву? Но и нельзя, чтобы его три раза, а он — один! Какая это тогда справедливость, а Гелон — город справедливости...

Олег толкнул коня, поехал, за спиной разгорелся спор о сути справедливости, ее нормах, он посмеивался, но было грустно, потому что и сам от этих людей недалеко ушел в понятиях о справедливости.

Скиф кипел, ярился, без нужды дергал повод, отчего конь часто шарахался из стороны в сторону, даже вставал на дыбки.

Ворота во внутренний город распахнулись. Кони вошли и стали озираться по сторонам, когда же, наконец, их отведут в стойла, где отборный овес, пшеница, а в соседних стойлах — незнакомые лошади...

Олег толкнул коня Скифа, проехали вперед, к замку. Олег обронил:

— Эту твердыню не взять! Добротно, очень добротно. А сам город? Я еще не видел, чтобы стены и все подходы укрепляли так надежно!

Скиф еще кипел, ноздри бешено раздувались, а глаза сверкали дикостью.

— Стратегия труса, — буркнул он зло. — Нельзя всю жизнь просидеть за крепкими стенами!

— Нельзя, — согласился Олег печально. Вздохнул, повторил: — Увы, нельзя... Скиф посмотрел с подозрением:

— Ты чего?

— Говорю, что нельзя... Надо идти, двигаться. Ворота замка-крепости наконец отворили. Сверху проплыл каменный навес, кони вынесли их на просторный квадратный двор. Все замощено камнем, к стенам ведут до самого верха каменные ступени; Внизу сложены одинакового размера булыжники. То ли для ремонта мостовой, то ли для швыряния со стен на головы нападающих. Да, в случае опасности, если городские стены все же падут, жители всего огромного города могут укрыться здесь, вон два колодца, кузница, оружейная, хлебопекарня...

На них поглядывали хмуро, с неодобрением. Одеты добротно, народ крепкий, чувствуется зажиточность, домовитость.

Олег слез с коня, сидеть и смотреть сверху чересчур вызывающе, никто не любит, когда на него смотрят сверху. Скиф красиво соскочил, повел руками, мышцы задвигались, настоящие мышцы воина, а не землепашца.

— Позовите управителя, — попросил Олег. — Или хотя бы управляющего.

Кто-то из челяди сбегал в помещение, вернулся уже с человеком, на которого не только Скиф, но и много повидавший Олег воззрился с удивлением.

Глава 24

Управитель смотрел на обоих сверху вниз, при этом еще и сутулился. Он смотрел бы на них сверху вниз, даже если бы они по-прежнему сидели на конях. Олег подумал, что управитель редко ходит в корчму, ибо там постоянно будет стукаться лбом о потолочные балки. Худой и жилистый, с первого взгляда он не казался силачом, только наметанный глаз мог сразу оценить его немалую силу по ширине плеч и толстой шее. Грудь не то чтобы как сорокаведерная бочка, широкие плечи растягивают ее вширь, а под рубашкой угадываются широкие мускулы, только живот даже не плоский, а почти прилип к спине, словно здешний управитель постоянно голодает. Однако одет не бедно, хоть и небрежно: рукав в смоле, под коленом разорвано, пояс едва держится на узких бедрах, к тому же оттягивают два длинных узких ножа с утяжеленными лезвиями.

Он оценивающе оглядел чужаков, сказал после паузы:

— Меня зовут Угарч, я управитель этого хозяйства. Кто вы, чего хотите?

— Где Гелон? — спросил Скиф грубо. Угарч с неодобрением посмотрел в лицо молодого грубияна. Ответил после еще более длинной паузы:

— Тцар вчера отбыл в одну из деревень...

— Какую? — потребовал Скиф.

Управитель победно улыбнулся:

— А вам зачем? Послать туда засаду?

Скиф простонал сквозь зубы:

— Что тут за больные люди... Нельзя же всех подозревать!

— Можно, — ответил Угарч убежденно. — Для того и держат людей у ворот. А у вас не так?

— Не так, — огрызнулся Скиф. — У нас тцар не шарахается от каждого шороха!

Угарч ответил спокойно:

— Наш тцар тоже не шарахается. Но мы настолько дорожим нашим тцаром, при котором все живем спокойно, что сами забегаем вперед и бьем даже комаров, что могут... только могут укусить Гелона, будь его имя прославлено в веках!

Олег прервал разгорающийся спор:

— Где нам подождать вашего тцара? Я уверяю, мы не собираемся тревожить его по пустякам.