Изгой

Вспыхнул красный чадящий свет. Вспыхнул странно, разом по всему помещению, только под одной стеной еще больше сгустился мрак. Оттуда шёл холод, словно там медленно таяла громадная глыба льда.

Гелон шел твердо. Олег вскоре увидел невысокую каменную площадку, округлую, к ней ведут такие же ступеньки по кругу. А в середине застыл, будто изготовился к прыжку, странный каменный зверь. За спиной Олега тихонько охнул Скиф.

Зверь из красного гранита пригнулся не потому, что готовился прыгнуть. Наоборот, он приподнялся, ибо стоит на четырех лапах, а спина переходит в толстый хвост, покрытый шипами. И гребень начинается еще на голове...

Ящер, бог подземного мира, люто смотрел на Олега каменными глазами. Постамент перед ним был испачкан кровью, вьются и жужжат безразличные ко всему мухи.

Олег ожидал, что Гелон обратится к Ящеру с вопросом, но Гелон молчал. В глазах все яснее проступала мука и горечь поражения.

— Когда он должен был вернуться? — спросил Олег.

— Еще вчера, — ответил Гелон хриплым голосом. — Он никогда не уходил больше чем на час!.. Но прошло уже больше суток.

Скиф сказал хмуро:

— Это был отважный человек. Я бы ни за что не пошёл в тот мир!

— Он еще может вернуться, — обронил Олег. — У живых всегда есть возможность... Но если он мертв, тогда...

Скиф и Гелон со страхом смотрели, как он взошел по ступенькам, с размаху ударил посохом по каменной морде:

— Слушай!.. Ты знаешь меня. У тебя сейчас человек из нашего мира. Он ничего для тебя не значит, но, если задержишь, тебе это обойдется дорого. Подумай, стоит ли?

Даже бесстрашный Скиф отпрянул, а Гелон вообще упал. Каменное изваяние не шелохнулось, но из него вырвался жуткий рев, так могла бы взреветь каменная гора: нечеловечески, и даже не по-звериному, именно как зарычал бы разъяренный камень.

Вокруг статуи вспыхнул оранжевый огонь. После холода полыхнуло жаром, Скиф с проклятиями попятился: на руках загорелись волосы, Гелон остался на месте, только прикрывал лицо ладонями.

— Мы не друзья, — сказал Олег медленно, словно напоминал старое, забытое, — но драться надо не из-за пустяков. А этот человек для тебя — пустяк...

Огонь вокруг Ящера стал жарче, вытянулся к потолку, уперся, там начало расплываться красное пятно.

Земля качнулась, Скиф растопырил ноги и руки. Загремело, будто далеко внизу проснулся и начал грызть камни огромный зверь. Вот он стремительно пробивается наверх, словно плывет не в каменной толще, а в воде, под ногами качнулось еще, а грохот превратился в сухой отрывистый треск.

Каменная плита под ногами треснула, словно они стояли на поверхности замерзшего озера. Из щели повалил удушливый черный дым. Треснуло снова, уже оглушительно. Края подались в стороны, из глубин вырвался столб огня с дымом. Показались руки, что вцепились в каменный край расщелины.

Олег подбежал, рывком выдернул человека в горящей одежде. Вместе упали на пол. Олег быстро сбивал пламя, подбежали Скиф и Гелон, загасили огонь и, подхватив спасенного под руки, бегом вынесли его из зала.

Ночь оставалась хмурой, но свежий воздух ворвался в легкие, даже Олег закашлялся. Спасенный лежал у их ног, одежда тлела, поднимался чадящий дымок. Гелон торопливо содрал с него лохмотья, человек остался полуголым, с красной обожженной кожей, в волдырях. Волосы сгорели, он хлопал красными от дыма и усталости веками, потерявшими ресницы. От бровей остались только полоски пепла на обожженном лице, а когда он провел рукой по черепу, на ладони осталась черная сажа.

— Какой позор, — услышал Олег хриплый голос. — У мага волосы должны быть хотя бы до плеч... И борода, борода... Где моя борода?

Скиф сказал бодро:

— Без бороды ты моложе! И не заумный придурок, а с виду воин!

Маг застонал, приподнялся. Его пальцы безостановочно щупали то голый подбородок, то голову. Гелон торопливо раскрыл сумку, Олег заглянул, поражение присвистнул:

— Гелон, я тебе поражаюсь все больше!

Гелон быстро и так умело начал покрывать обожженное тело колдуна целебными мазями, что Олег только помогал, Гелон опережал его в каждом движении.

— Ты мог бы стать и великим магом, — сказал Олег:

Чародей застонал, слабо отстранил их руки.

— Не надо, — сказал он. — Я залечу себя сам. Тцар, я узнал многое...

Скиф, перехватив взгляд Гелона, вскочил на коня и умчался в ночь, рискуя по дороге во дворец сломать шею. Гелон сказал участливо, он был бледен, изо всех сил скрывал нетерпение: