51  

— Разумеется хочу, — ответила она. — И вообще, впредь я не намерена никуда отпускать тебя вечером одного. А вдруг снова что-нибудь случится? Хотя… мне, конечно, суждено увидеть только дурацких кроликов, выскакивающих из цилиндра…

Глава 21

Когда мы приехали в театр, билетов в первые ряды уже не осталось, но Селдом любезно уступил Лорне свое место, а сам пересел подальше. На сцене царил полумрак, хотя можно было различить стол, на котором стоял очень большой бокал с водой, рядом со столом — кресло с высокой спинкой, повернутое к публике. Чуть дальше, за столом и по бокам от него — дюжина стульев, расставленных полукругом. Мы вошли в зал, опоздав на несколько минут, и как раз в тот миг, когда мы усаживались, свет начал гаснуть. В мгновение ока театр погрузился в полную темноту. Но вдруг вспыхнул луч света и упал на сцену. Маг сидел в кресле, словно всегда там и был. Руку он козырьком приставил ко лбу, стараясь получше рассмотреть публику.

— Свет! Больше света! — приказал он, поднимаясь на ноги, потом обошел стол и, по-прежнему не отнимая руки ото лба, шагнул к самому краю сцены и окинул взглядом ряды партера. Резкий, как в операционной, свет освещал его сгорбленную фигуру. И только тут я с изумлением обнаружил, что у него нет второй руки. Да, правой руки не было — по самое плечо, так что казалось, будто ее никогда и не существовало. А левая рука снова взметнулась вверх в повелительном жесте.

— Больше света! — повторил маг. — Я хочу, чтобы вы всё видели и чтобы потом никто не сказал, что мне удалось вас обмануть благодаря дыму и полумраку… Пусть будут видны все мои морщины. Семь рядов морщин. Да, я очень стар, правда? Почти неправдоподобно стар. И тем не менее когда-то и мне было всего восемь лет. Мне было восемь лет, и у меня, как у всех, было две руки, как у каждого из вас, и я мечтал овладеть искусством магии. Нет, только не показывайте мне фокусов, говорил я своему учителю. Ведь я мечтал стать магом и не желал учиться делать фокусы. Но мой учитель, который тогда был таким же старым, как я теперь, сказал мне: первый шаг, первый этап — это научиться делать фокусы. — Тут маг раскрыл пальцы веером и поднес к лицу. — Могу вам признаться, ведь сейчас это уже не имеет значения, что мои пальцы отличались ловкостью и быстротой. Я был от природы отмечен талантом и вскоре уже колесил по всей стране: маленький фокусник-иллюзионист, эдакое цирковое чудо. Но в десять лет произошел несчастный случай. Или это не было несчастным случаем. Очнулся я в больнице, я лежал на кровати, и у меня осталась только одна рука, левая — вот эта левая рука. У меня, мечтавшего стать магом… К тому же я был правшой. Но тут опять появился мой старый учитель, и пока родители рыдали от горя, он сказал мне всего несколько слов: это второй шаг, второй этап, и возможно, возможно, однажды ты все же станешь магом. Мой учитель умер, и никто никогда не сказал мне, каким должен быть третий шаг и третий этап. Поэтому всякий раз, выходя на сцену, я задаюсь вопросом: не настал ли желанный день… Наверное, об этом дано судить только вам. Поэтому я всегда требую больше света и предлагаю всем желающим подняться на сцену и следить за мной во все глаза. Сюда, сюда! — Он поднял со своих мест почти половину первого ряда и рассадил зрителей на сцене. — Ближе, еще ближе, я хочу, чтобы вы внимательно следили за моей рукой, чтобы не сводили с нее глаз. И хорошо запомните: сегодня я не собираюсь показывать никаких трюков.

Он вытянул обнаженную руку над столом. Между большим и указательным пальцами он зажал что-то белое и очень маленькое, но что именно, с наших мест нам разглядеть не удавалось.

— Я приехал из страны, которую называют мировой житницей. Не уезжай, сынок, умоляла мать, здесь ты никогда не останешься без куска хлеба. А я уехал, уехал, но всегда и всюду вожу с собой кусок хлеба. — Он снова показал нечто, потом сделал рукой круг, сжимая белый комочек, после чего осторожно положил на стол. И сделал ладонью круговое движение, словно собирался замешивать тесто. — Какие странные пути доводится пройти крошкам хлеба. Ночами их склевывают птицы, и никак нельзя отыскать дорогу назад. Возвращайся, сынок, говорила мне мать, тут у тебя всегда будет кусок хлеба. Но я уже не мог вернуться. Странные пути — пути хлебных крошек! Только вперед, и никогда — назад. — Его рука, делая пассы, похожие на гипнотические, кружила над столом. — Поэтому я не стал бросать на дорогу все свои хлебные крошки. И куда бы ни отправлялся, всегда везу с собой… — он поднял руку, и мы увидели, что теперь на ладони его лежит маленькая и хорошо поджаренная булочка, — кусок хлеба.

  51  
×
×