Чужие зеркала

– Кстати, – она закрыла ему рот ладонью. – Граф, как вы думаете, а мастер Рошаль не согласится остаться в Фагоре? Тут много работы по его… профилю. А там, куда вы направляетесь, – там же нет людей, нет объекта, так сказать, приложения его сил…

– Не знаю… – Сварог в самом деле подумал о такой возможности. – Надо у него спросить…

– Не согласится, маскап, будьте уверены, – донесся знакомый голос из-за занавеса, за которым скрывалась дверь в комнату.

Домгаар дернулась к шпаге, повешенной на спинку кровати, а Сварог резко натянул на себя простыню.

– Черт бы вас побрал, Рошаль!!! – крикнул он. – Вы что, подслушивали?!

– Никак нет, – спокойно ответил невидимый охранитель. «Врет, – подумал Сварог. – Ох, врет, мерзавец…» – Я просто пришел сказать вам, что экипаж собран, построен и ждет распоряжений.

– Ага… Ну и… как там?

– Почти закончили. Осталась мелкая сошка, ее вышелушат и без меня. Руркан под арестом, ждет королевского суда.

– Сколько времени?

– Рассвет через два часа… самое время выступать, маскап. Если вы, конечно, не передумали.

– А вы? – дерзко спросила Домгаар.

– Позвольте войти?

– Да валяйте уж…

Занавеска колыхнулась, и мастер старший охранитель появился в комнате.

– Я тоже не останусь, ваше величество, – поклонился он, на голого Сварога даже не взглянув. – Здесь, конечно, непаханое поле для моей работы, но… Я, понимаете ли, не привык сворачивать с полдороги. Мы направляемся в конкретное место с конкретной целью, и пока не дойдем, я не отступлюсь… Если, конечно, мастер капитан не сочтет мое присутствие среди членов экипажа ненужным.

«А ведь он действительно не подслушивал, – вдруг понял Сварог. – Он работал – меня охранял, охранитель чертов…»

– А вам говорили когда-нибудь, – уже успокоившись, спросил он с ласковостью змеи, – что вы, мастер Рошаль, – распоследний негодяй и просто бесчестный человек?

– Неоднократно, – с достоинством кивнул Гор. – Но не так часто, как, скажем, называли именами, которые я не решусь произнести при даме.

– Идите уж, дайте одеться спокойно…

Часть вторая

ТУДА И ОБРАТНО…

Глава седьмая

Долог путь по Граматару

Они взобрались на холм, откуда последний раз можно было увидеть столицу Фагора («Эх, а я ведь так и не узнал, как она называется… впрочем, зачем?»), постояли немного и двинулись дальше по компасу. Сварог прислушивался к себе, пытаясь отыскать… что? Нет, легкая заноза в душе присутствовала, это да, но сильного страдания не причиняла – так, просто боль от разлуки… Королева, между прочим, к почетному покиданию боевого отряда столицы не вышла, зато, наплевав на ранний час, высыпали почти все горожане, от мала до велика, и в толпе усиленно ходили слухи, что столицу-де покидает специальная рота по предотвращению заговоров и дворцовых переворотов в разных странах. Куда она направляется – тайна сия великая есть… а вот откуда пришла, об этом как-то никто не думал.

Вскоре город скрылся за холмами, они снова углубились в лес.

Первый час Олес взахлеб рассказывал, как они славно метелили по всему городу заговорщиков, как быстро мастер Рошаль организовал слаженное прочесывание домов с одновременным допросом подозреваемых, как вычислял, где заговорщики могут прятаться, а вот мастер Пэвер разгромил винный подвал, по ошибке приняв его за подпольную штаб-квартиру, и в одиночку чуть не уничтожил все запасы, как Чуба, на минуту обратившись волком, почти довела до припадка одного уж очень настойчиво не признающегося, после чего он признался во всем, а вот Кана возглавляла отряд чистильщиков…

– Да, для меня это был познавательный опыт, – только и сказала на это островная дева. Из всего экипажа она одна была мрачна и недовольна вынужденной задержкой.

Но потом Олес притомился и шагал молча.

…Как известно, человек рано или поздно привыкает ко всему. Привыкли они и к Граматару. Уже не поражали воображение сюрреалистические картины сухопутно-океанской мешанины. Уже проходили не то что не застывая соляными столбами, а даже голов-то не поворачивая, мимо таких диковин, как речной плес, утыканный морскими звездами, или развалины какого-то строения, облепленного ракушками так, что на стенах живого места не оставалось, и от которого по всей округе распространялся столь могучий запах тухлой рыбы, будто бы строение от фундамента до провалившейся крыши набито отборной тухлятиной, точно бочка селедкой.