Равнение на знамя

Вот только сейчас голова Рахманина была занята кое-чем посерьезнее и поважнее, чем воспоминания о знаменитом поэте. Дело было даже не в поставленной на сегодня задаче.

Найденные в схроне бумаги, безусловно, несли в себе какой-то смысл. Занимались ими, естественно, совсем другие люди, но полковника, как водится в общих чертах, познакомили с выводами. Больше всего это напоминало план города, а иероглифы в самом деле оказались чьими-то беглыми заметками на стопроцентном грузинском языке — правда, содержание бумаг оставалось загадкой. Несколько раз поминались направление ветра и скорость ветра, а остальное представляло собой сокращения, по которым крайне трудно восстановить слова, это и с родным языком при столь скудной исходной информации сделать трудновато. Некто неизвестный что-то прикидывал, рассчитывал, обдумывал, вычислял — и для него при этом крайне важными были скорость и направления ветра…

Значит, речь идет не о бомбе, говорили опера, и полковник с ними соглашался. Не о классическом подрывном устройстве. Подобные факторы — скорость и направление ветра — вступают в игру, когда речь идет о чем-то качественно другом. Например, о ядерном взрыве… нет, это решительно переадресуем Голливуду, пусть они там извращаются…

Беда в том, что при таком раскладе нехорошие сюрпризы были гораздо опаснее взрывчатки. Гораздо. Радиоактивное заражение местности с помощью соответствующих материалов, ядовитые газы, бактерии — список невелик, но от него холодок бежит по спине. Мерзость ситуации в том, что в наше время следует ожидать всего из перечисленного. Теоретически рассуждая, к террористам могут попасть и радиоактивные элементы, и культуры бактерий, и газы. А если добавить к этому, что информация о подготовке теракта твердая…

Слабые следочки имеются: уже ясно, что речь, судя по небрежным наброскам, идет о каком-то большом городе. И через этот город протекает довольно широкая река с несколькими островами. Круг поисков это сужает, но все же не настолько, чтобы выдать результат быстро. Россия не Монако, в ней немало больших городов, стоящих к тому же на реках, и надежда скорее на компьютеры, чем на людей, благо у экспертов осталось впечатление, что набросок этот — перерисовка с некоего плана города…

Чувства были смешанные. С одной стороны, полковник, если откровенно, наедине с собой, чувствовал чуточку неприличную, но все же радость оттого, что искать супостатов придется другим — в диком нервном напряжении, на пределе интеллекта. С другой стороны… Речь шла о его стране, о городе, в котором, может быть, жили родственники, знакомые… да просто сограждане. И потом, брать в любом случае предстояло ему, тут и гадать нечего. Так что краешком его эта история все же задевала — да нет, каким таким краешком, он тоже был в ней по самые уши.

Полковник встрепенулся — а в следующий миг, как и все остальные, практически не раздумывая, кинулся вправо, в лес, в считанные секунды тренированно выполнив прием под названием «слиться с окружающей местностью». Вся цепочка настороженно шагавших людей мгновенно исчезла с тропы, словно их и не было никогда, потому что двое, двигавшихся на значительном расстоянии впереди, подали сигнал — и сами первыми нырнули в «зеленку».

Сигнал, правда, следовало толковать так, что впереди показались не вооруженные абреки, а некто сторонний. Лицо штатское, непричастное, некомбатант, как выражались в старину. Правда, в этих местах, учитывая характер войны, любой некомбатант мог оказаться и пособником, и разведкой…

Не было нужды прибегать к биноклю: объект двигался всего-то метрах в пятидесяти. Унылый тип в поганеньком костюме и с неизменной папахой на голове, по самые глаза заросший нестриженой бородой. Означенный абориген без всякой грациозности восседал на худой рыжей лошаденке, мало похожей на горных скакунов с рисунков Лермонтова. Лошаденка плелась шагом, неся на себе не только хозяина, но и свисавший по обе стороны крупа длинный замызганный мешок, похоже, не из легких. Вид у обоих персонажей, как двуногого, так и четырехногого, был насквозь будничный, сплошная бытовуха. Привычная картина для этих мест, не охваченных повальной моторизацией.

Вот только эта бытовая картинка сплошь и рядом могла оказаться чистейшей воды декорацией. Приемчик известный: то ли пособник, то ли натуральный бандит (без оружия, частенько без единой компрометирующей мелочи!) садится на коняшку и преспокойно трюхает себе на приличном расстоянии от идущей следом банды. Легенда у него обычно разработана четко, скарб в мешке самый что ни на есть мирный и ничего недозволенного законом не содержит. Просто-напросто, изволите ли видеть, наш герой везет на базар какую-нибудь мелочовку — или намерен ее передать родственнику или знакомому из ближнего аула. Ну, а на деле это натуральный разведчик. Обнаружив военных, подает своим условный сигнал, те резко меняют направление и берут ноги в руки, пытаясь оторваться.