Аргонавт

Роли были распределены заранее. Бестужев остановился у двери занимаемой «больным» каюты и сильно, настойчиво постучал. Чуть ли не в тот же самый миг распахнулась дверь соседней – господин доктор, он же телохранитель на службе у Луизы, надо отдать ему должное, свои обязанности нес исправно: он тут же выглянул наружу, держа правую руку под расстегнутым пиджаком.

Инспектор прянул к нему неожиданно ловко и быстро для своих лет и мнимой неуклюжести. Вмиг локтем левой руки прижал горло, правой выхватил из-под пиджака приличных размеров пистолет, потом сильным толчком отправил мнимого эскулапа внутрь каюты, куда следом за ними тут же вошли и захлопнули за собой дверь двое дюжих матросов.

Открылась дверь третьей каюты, показалась Луиза, оружием вроде бы не обремененная. Не давая ей выйти, тот самый помощник капитана, что уже ассистировал Бестужеву во время визита к адвокату, прошел в каюту в сопровождении третьего матроса, и Бестужев слышал, прежде чем закрылась дверь, как офицер произнес по-английски что-то непонятное, но безусловно носившее приказной характер.

Там, одним словом, все было в порядке – а вот на стук Бестужева никто упорно не откликался. Не теряя времени, он выхватил ключ и сунул его в скважину, быстренько повернул, ворвался внутрь, на всякий случай держа руку поблизости от браунинга – инженер постоянно преподносил сюрпризы, откалывал совершенно неожиданные для человека его профессии коленца, нельзя исключать, что он, нахватавшись от Гравашоля вредных привычек, встретит незваного гостя с дудкой, как выражались шантарские воры-разбойнички…

Потом Бестужев убрал руку от потайного кармана и, усмехнувшись, сказал:

– Рад вас видеть, господин инженер. Сдается мне, слухи о вашей тяжкой хвори досужая молва преувеличила изрядно. На мой взгляд выглядите вы прекрасно, хоть в силовые акробаты записывай…

Штепанек стоял у стола, руки его были пусты, на нем красовался роскошный халат с атласными лацканами и поясом из крученого шелка с витыми кистями – барин, да и только… И лицо у него значительно изменилось – теперь это была надменная, можно даже сказать, чванная физиономия, вполне соответствовавшая роскоши первого класса, куда ворвался без спроса нахальный парвеню, коего следовало обдать ледяным холодом. Да, переменился наш инженер, ничуть не походил теперь на наемного фокусника в цирковом балаганчике или жалкого приживала у благородного барона Моренгейма…

Молчание оставалось ненарушенным. Эта гордая осанка и исполненный барской спеси взгляд не произвели на Бестужева ни малейшего впечатления – но инженер добросовестно пытался предстать значительной персоной, давным-давно перешедшей в иное жизненное качество, что бы там ни было в прошлом. «Он уже почуял запах огромных денег, – подумал Бестужев, бесцеремонно усаживаясь у стола, – он свыкся с мыслью, что отныне стал персоной. Ничего, и не из таких заблуждений случалось выводить субъектов и посолиднее…»

– Что вам угодно? – надменно вопросил Штепанек.

– Господи! – усмехнулся Бестужев. – Неужели вы стали таким важным и значительным, что более меня не узнаете? В самом деле? Мы встречались… вам напомнить?

– Я помню, что мы встречались, – сказал Штепанек. – Я, правда, совершенно забыл уже ваше имя и чин, невысокий какой-то…

Он посмотрел через плечо Бестужева в сторону двери с некоторым удивлением. Бестужев понял.

– Можете не рассчитывать, что ваши друзья придут к вам на помощь, – сказал он. – Не подумайте плохого, я не привел с собой каких-то там головорезов, наоборот, со мной судовой офицер, детектив из Скотленд-Ярда и достаточное для поддержки количество матросов. Я ведь не уголовный субъект, а, если вы помните, лицо официальное, с соответствующими полномочиями, убедившими и капитана, и английскую уголовную полицию… Помните? Да не смотрите вы туда, они не придут. Их предельно вежливо попросили побыть в своих каютах во время нашего разговора, и они не могли не согласиться с аргументами… Я, повторяю, официальное лицо, и разговор у нас насквозь официальный. Не хотите присесть? Я чувствую, беседа у нас выйдет долгая…

Штепанек сел. По его лицу легко читалось, что инженер, как любой в его положении, лихорадочно пытается найти какой-то выход. Вот только что тут на его месте можно придумать? Совершенно пиковое положение…

– Что вам угодно? – неприязненно бросил Штепанек.

– Боже мой, – покачал головой Бестужев, – неужели вы решили притворяться идиотом?