104  

Мазур попробовал люк. Кольцо проржавело лишь сверху, но за долгие годы крышка чуть ли не срослась с досками пола, пришлось старательно поработать ножом по контуру, а потом и выломать петли. Поднатужившись, рванул. Взлетело облачко древесной трухи, открылся черный проем, и оттуда шибануло застарелой затхлостью – однако не столь уж спертой, как он ожидал. Видимо, в подполье были продухи для вентиляции. Пережидая, пока туда проникнет немного свежего воздуха, Мазур оглянулся на спутницу. Покачал головой, подошел и приложил ладонь ко лбу. Жара нет, но девушку явственно трясло.

– Ну-ка, вытяни очаровательные ножки, – сказал он, доставая флягу со спиртом. – Грех тратить столь качественный продукт на растирание, но здоровье дороже… Давай ногу и не дергайся, не до эротики тут.

Старательно растерев ей ноги спиртом, решил на этом не останавливаться, извлек аптечку и принялся перебирать шприцы. Джен моментально отшатнулась.

– Да ладно тебе, – сказал Мазур терпеливо. – На сей раз – вполне безобидное зелье, для страховки от простуды. После таких прогулок и у привычного человека ноги скрутит.

– Знаю я твою фармацевтику…

– Не суетись, – сказал Мазур. – Я и себе делаю, видишь? Та же в точности маркировка… Или у тебя есть еще секреты, вовсе уж смертоносные?

– Да нет…

– Тогда давай руку и не дергайся. Скинь все остальное – пропотело, мокрое… Бушлат накидывай прямо на голое, быстрее согреешься. Потом все же попробуем костерчик… – Он отступил на шаг от лежанки, критически окинул девушку взглядом. – Ну вот, добавить обольстительную улыбку к российскому бушлату на голое тело – и готов разворот для «Плейбоя». Под заголовком типа: «Новое мышление и мирное сотрудничество». Вообще, твоему шефу я бы намылил шею: посылать милую девочку в сибирские дебри…

– Опять мужской расизм? – вполне серьезно поморщилась она, кутаясь в бушлат и в самом деле являя собою довольно приманчивую картинку.

– Глупости, – сказал он. – Всего-навсего – «бадди-систем» [13]. Тебе не плеснуть глоток спирта?

– Ага, – сказала она живо. – Сначала – глоток спирту, потом – «не холодно ли будет мне спать одной?»

– Все еще ждешь от русского подвоха?

– Вы, мужики, везде одинаковые…

– Stop catching crabs[14] , – проворчал Мазур.

– Что?

– Родной язык надо знать, – отмахнулся он. – Ну ладно, если уж полезли в голову фривольности, значит, отогрелась немного да и лекарство уже действует… Пойду посмотрю, что там за пещера Аладдина.

Посветил вниз широким пронзительно-белым лучом. Спустился на пару ступенек, осторожно пробуя их босой ногой. Присвистнул, покачал головой:

– Вот оно что…

Подпол оказался совсем маленьким – примерно четыре на четыре. По всему периметру черными щелями зияли «продухи». Не обычное деревенское подполье, а сущий склеп, сплошная каменная коробка. В одном углу громоздилась какая-то странная махина, высокий агрегат с массивным колесом, определенно чугунным. Штабелем лежали непонятные пухлые пачки. А под лестницей навзничь лежал скелет – одежда из прочной домотканины хорошо сохранилась, рядом валяется старомодный картуз, из-под полы поддевки видна потемневшая серебряная цепочка, а на костяшках пальца тускло посверкивает широкое обручальное кольцо. Покойника и не подумали в свое время обобрать, значит, дело не в грабеже…

– Что там? – спросила сверху Джен.

– Точно, пещера Аладдина, – отозвался он. – Покойников не боишься?

– Если они по ночам не шастают.

– Есть тут скелет, один-единственный…

– Иди ты!

– Ну, спускайся. Правда, скелет. Коли уж он до сих пор не начал выступать, и дальше будет смирнехоньким…

На верхней ступеньке появилась пара стройных обнаженных ножек – Мазур мимолетно засмотрелся. Джен спустилась, встала рядом с ним, чуть вздрогнула, увидев костяк, но, в общем, не собиралась падать в обморок.

Мазур присел на корточки, посветил:

– Видишь определенно несовместимую с жизнью дырку в башке? Что скажешь, специальный агент?

Джен присмотрелась, с понимающим видом покачала головой:

– Теменная кость проломлена острым предметом, предположительно топором. Смерть должна быть мгновенной.

– Вот и мне так кажется, – пробурчал Мазур, двумя пальцами вытянул за цепочку потемневшие серебряные часы-луковицу, глянул, положил обратно. – Его не ограбили, значит, дискуссия возникла по неким принципиальным поводам…


  104  
×
×