След пираньи

Удостоверение выглядело крайне представительно и авантажно. Одна загвоздка: федерального комитета с таким названием попросту не существовало в природе – но документ был рассчитан не на всезнающих контрразведчиков, а на обитателей глухой провинции, вряд ли способных без запинки перечислить все нововведенные департаменты, комитеты и прочие префектуры. Тут и горожане, пожалуй, запутаются, чего стоила одна череда переименований и реорганизаций КГБ, когда не успевали менять вывески, а чекисты не всегда и знали, придя поутру в родимую контору, как она нынче зовется…

Глаголев почерпнул эту идею из суперзакрытых архивов, без зазрения совести повторив британскую наработку, касавшуюся знаменитой в узких кругах операции «Феникс». В чем она там заключалась, Мазур точно не помнил, не в ней суть.

Суть в том, что за несколько месяцев до начала операции «Оверлорд» британский разведчик появился во Франции с безупречными по исполнению документами сотрудника одного из рефератов РСХА – главного управления имперской безопасности. Реферат этот действовал на Востоке, в Польше и России, и лощеный субъект в черном мундире пребывал в Париже в качестве уполномоченного – как-никак во Франции хватало воинских подразделений и строительных бригад, целиком состоящих из славян, необходима координация и все такое прочее…

Реферата этого в составе РСХА никогда не существовало. Однако британская разведка действовала умнее, чем может показаться на первый взгляд. Во-первых, немецкие бюрократические структуры были столь запутанными и громоздкими, что в них путались сами тевтоны. Во-вторых, сотруднику несуществующего отдела не грозит опасность столкнуться с «сослуживцами» и «коллегами». В-третьих, что важнее всего, эти документы позволяли наплевать на периодические изменения реальных удостоверений, на внесение в них все новых «секреток». И никакого парадокса здесь нет. После очередных изысков на ниве безопасности по заинтересованным учреждениям с немецкой педантичностью рассылаются циркуляры, мгновенно доходящие до оперативников всех и всяческих контор. Что-то вроде: «Для корочек первого отдела условный знак вместо точки с запятой посреди фразы отныне заменяется на восклицательный знак, в удостоверениях второго отдела добавляется лишняя точка, для третьего отдела…» И так далее. Но если, скажем, двадцатого отдела не существует, никому и в голову не придет сообщать циркулярно об отсутствии такового. И уж тем более вносить изменения в несуществующие удостоверения…

Одним словом, месяца два британец работал, словно под шапкой-невидимкой, благополучно проходя все и всяческие проверки. И провалился по пресловутой непредвиденной случайности, от которой никто не гарантирован: на Гитлера устроили покушение его же собственные генералы, грянул особый режим и новые строгости, проверяли абсолютно всех, не глядя в документы…

– Эге-гей, хозяева! – громко крикнул Мазур, входя в ворота – хуторяне могли и испугаться камуфляжного гостя с автоматом, деревня деревней, но и в нынешней глуши от патриархальности далеко… Канули в прошлое прежние нравы, когда, уходя, не запирали дверь, а единственного в волости пьяницу-бездельника знала в лицо и по имени вся округа по причине его раритетности…

И остановился, словно налетев на невидимое стекло.

В нескольких шагах от него лежал громадный рыже-белый кавказец – янтарные глаза остекленели, под головой засохла темно-алая лужица, уже похожая на лоскут грубой ткани.

Мазур, пригнувшись, взял автомат наизготовку. Огляделся. В рассохшийся столб покосившихся, вросших в землю ворот загнан на добрых два пальца десантный нож с черной пластмассовой рукоятью – точная копия того, что висел на поясе у Мазура. Широкое лезвие причудливых акульих очертаний покрыто бурыми засохшими пятнами.

– Боже мой… – произнесла сзади Джен.

– Прикрой! – сквозь зубы бросил Мазур, кинулся к дому. Стояла глухая тишина. На крыльце – целая россыпь подсохших пятен, широких бурых мазков. А на ступеньках валяется камуфляжный бушлат с капюшоном и серым воротником из искусственного меха – снова копия тех, что надеты на Мазура и Джен…

Он пнул дверь, держа палец на курке, ворвался через обширные сени в комнату, зацепившись рюкзаком за косяк. Следом влетела Джен, по всем правилам ушла в сторону грациозным пируэтом, поводя стволом револьвера…

Все перевернуто вверх дном. Валяется телевизор, нелепо зияет огромная дыра на месте разбитого кинескопа, стол лежит на боку, скатерть косо сползла с него, комом ссунувшись на ноги лежащего…