Второе восстание Спартака

Рожков вспомнил о чайнике. Насыпал заварку в небольшую кастрюлю, залил кипятком, накрыл крышкой. (Как говорится, нет худа без добра – в больничке Спартак вспомнил вкус чая, не морковного, не смородинового, а самого что ни есть настоящего чая. Хотя и тут заварку берегли и крепкий не заваривали, но все же, все же...)

– Буквально до последнего времени при ней фаворитом состоял некий гражданин Бойцов, более известный как Кусок, – продолжал Рожков. – Личность весьма убогая, однако с нехитрой задачей ублажения здешней богини он справлялся вполне даже успешно. И жил он при нашей больничке как у Христа за пазухой, давно уже будучи совершенно в полном здравии. Но с ним произошла та же история, что обычно приключается с подобранными на улице котами...

– Зажрался, – сказал Спартак.

– Совершенно верно, – кивнул Рожков. – Зажрался и оборзел. Но до поры до времени начальница терпела все его выходки, пока Кусок, видимо, вообразив себя дон Хуаном, не полез с недвусмысленными намереньями к поварихе Глаше, а та не только не ответила взаимностью, но еще и доложила обо всем по начальству, то бишь как раз нашей богине и Кускова покровительнице. И вылетел отсюда наш дон Кусок, как снаряд из сорокапятки...

– Кажется, я начинаю понимать, к чему вы клоните, уважаемый доктор, – Спартак налил в алюминиевую кружку заварки, разбавил кипятком, бросил кусок сахару. Сказал, размешивая сахар ложкой: – Только почему-то это не вызывает во мне живого отклика.

– А напрасно, – Рожков усмехнулся. – Вам надо оживать. Я вам больше скажу. Не далее как сегодня днем товарищ Лаврентьева расспрашивала меня, как здоровье героя. Я сказал ей, что герой пошел на поправку и уже почти готов к новым подвигам.

– А уж случайно не вы ли, уважаемый, и присоветовали товарищу докторше обратить внимание на больного? – Спартак отхлебнул обжигающего чая.

– Ничуть не я, – вполне серьезно ответил Рожков. – Я, знаете ли, могу помочь или... не помочь, но самому что-либо заваривать, кроме чая – это уж увольте.

– Жизненная позиция?

– Если хотите. Жизнь, знаете ли, научила... остерегаться резких движений.

Рожков встал, неторопливо обошел стол, подошел к окну, отодвинул занавеску. Приблизил лицо к стеклу, что-то пытаясь высмотреть в вечерних сумерках.

– Наша «сорокапятка» положила на вас глаз еще в тот день, когда вас привезли. Это я определенно уловил, – сказал Рожков, отходя от окна.

– «Сорокапятка»? – переспросил Спартак, сворачивая из клочка газеты новую «козью ножку». – Прозвали за калибр или убойную силу?

– За сорок пять лет, – Рожков усмехнулся. – Отмечали около полугода назад на территории нашей кухни. Отметили, можно сказать, с размахом. Два сломанных стула, один вывихнутый палец и едва не устроенный пожар. Ваш покорный слуга тоже, признаться, нарезался самым свинским образом. Уснул, забравшись с ногами на стол для резки овощей...

Доктор потрогал стакан в подстаканнике, убедился, что чай остыл, и с шумом втянул в себя напиток.

– Словом, то празднование стало заметным событием в нашей жизни, с тех пор как-то и прилепилось прозвище. А сегодня – есть такие подозрения – дамочка вас к себе зазовет. Не любит мадам пустоту в постели, а ее расспросы определенно содержали под собой сексуальную почву. И еще знаете, такой блеск в глазах... – Рожков помахал перед лицом пятерней, – что называется, характерный.

– Твою мать! – выдохнул Спартак. – Только это и не хватало!

– Не понимаю вас, – Рожков пожал плечами. – Может быть, не стоит относиться к этому чересчур серьезно. Я, скажем, всегда представляю себя эдаким Робинзоном Крузо, волею штормов и прочих стихий угодившим на остров. Остров вопреки канонам оказался обитаемым, но набит не теми, кого бы ты желал видеть рядом с собой. Сплошные Пятницы, сиречь дикари. Корабля домой можно прождать сколько угодно... Да и будет ли он вообще, этот корабль, – с грустью добавил Рожков. – И что прикажете делать? Спрыгнуть вниз с самой высокой скалы? Начать с дикарями войну на полное уничтожение? Или... все же приспособиться и найти в сложившейся ситуации свои приятные стороны, пусть они и далеки от тех приятностей, к которым вы привыкли в большом мире?

– Сдается, вы меня просто-таки толкаете в объятия вашей непосредственной начальницы, – с ухмылкой сказал Спартак. – Даже теоретическую базу подводите... А вот интересно, вас она не пыталась соблазнить? Согласитесь, после того, что я от вас услышал, вопрос напрашивается сам собой.