54  

Те, которые живут вблизи северного океана, как-то: югры и корелы, ловят рыбу и китов, либо морских коров (вероятно, морских зайцев. — Авт.) и собак [тюленей], которых [жир] они называют ворвань и из кожи их делают повозки, мешки и одежды, а жир, если заблагорассудится, хранят и продают».

Цит. по: Алексеев М. П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей, XIII–XVII вв.

Матвей Меховский отправил свое сочинение австрийскому эрцгерцогу, императору Священной Римской империи Максимилиану I, кстати, большому любителю географической науки, где содержались новые сведения, которые поляк сообщал о «Скифии» и, в частности, о Гиперборейских и Рифейских горах. В своем сочинении он, ниспровергая авторитет античных географов, указывал на их ошибки. Император решил поручить своим послам, отправлявшимся в Москву, проверить удивительные сообщения Матвея.

Накануне описанных событий, в 1517 году, Максимилиан отправил послом к Великому князю московскому Василию III (1479–1533) барона Сигизмунда Герберштейна с целью заключения соглашения между правительствами Москвы и Польши. Так как переговоры эти успеха не имели, то в следующем, 1518 году Максимилиан с той же целью отправил в Москву новое посольство, во главе которого были поставлены два итальянца: Франческо да Колло и Антинио де Конти.

«Фрянчушка да Колла из Конияна», как его называли позднее московиты, путешествовал на Русь с отважным исследователем Северного морского пути Григорием Истомой. По пути они остановились в Аугсбурге, где среди ученого мира только что разошлась, переведенная на немецкий язык, книга Меховского. Естественно, Григорию Истоме в приватной беседе местными учеными тут же был задан вопрос, проходимо ли Ледовое море для кораблей. Он ни на секунду не замешкался и ответил, что Северным морским путем можно попасть в Индию и в доказательство своих слов представил изумленной публике «грубо начерченную» карту Руси и ее владения на северо-востоке.

Император поручил да Колло проверить сообщение Меховского, так как, по словам итальянца, «его величество, хорошо осведомленный в географических вопросах и большой почитатель Птолемея, прочел его замечания о Птолемее с большим неудовольствием» 152 .

Поэтому Франческо да Колло во время своего пребывания в Москве собирал необходимую информацию, чтобы уличить во лжи и опровергнуть польского звездочета. Сведущие люди в Московии поведали ему о дальних обширнейших землях на Севере, принадлежащих Великому князю московскому, — Югре и Кореле. Более того, он первым из многочисленных западноевропейских осведомителей упомянул и Биармию, по его словам, «некогда громаднейшее царство, граничащее с областью Скризинской и другими княжествами».

Ему поведали, что действительно в югорской стороне есть горы (Уральский хребет), которые он отождествил с Рифейскими горами Птолемея. Они, в свою очередь, по его мнению, соединяются с Гиперборейскими горами и значительно ниже первых. Да Колло пытался опровергнуть Меховского в том, что истоки «известнейшей реки, славной не только своей длиной и шириной» — Танаиса, то есть Дона, берут свое начало не в Рязанской губернии, а именно с самых высоких вершин Рифейских гор.

Позднее наши ученые отметили, что сведения да Колло, отождествившего Урал с Рифейскими горами, представляют большой интерес. Как отметил видный исследователь русской литературы Л. Н. Майков, итальянский дипломат оставил свидетельства, которые по своему научному значению стоят выше всего того, что сообщали его предшественники и современники 153 .

Франческо да Колло сообщил Максимилиану, что Меховский признал свою ошибку в присутствии польского короля Сигизмунда, утверждая, что невольно был введен в заблуждение русскими пленными. Сейчас, конечно, можно с улыбкой читать о споре этих уважаемых людей, ведь каждый из них по-своему был прав, но, тем не менее, они действительно являются для Западной Европы первооткрывателями Руси.

Кто же были осведомителями итальянца? Да Колло сам называет их: «Мне говорили и заверяли люди, достойные доверия, в особенности маэстро Николай Любчанин, профессор медицины и астрологии и всех ученых наук». Это не кто иной, как известный врач Николай Любчанин, его еще знали как Николая Булева. Другим осведомителем был Угрим Баграков, человек знатного происхождения, но попавший в опалу к царю и сосланный на поселение в Югру. По ходатайству Франческо да Колло позднее опала была снята с Багракова и ему было «позволено видеть Князевы очи». Именно Василий III приставил Угрима с братом быть осведомителями итальянского посла, повелев им прийти «из их мест, как знающих дальние области».

  54  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×