Кишиневское направление

– Так что там у тебя? – Старший лейтенант начал проявлять нетерпение.

Он уже окончательно избавился от сонного настроения, и в его черных глазах засверкали лиловые огоньки.

– Нам приказано создать спецгруппу, в состав которой должны войти лучшие наши разведчики с отменной физической подготовкой, знанием немецкого языка и солидным боевым опытом.

– Давно пора, – философски ответил Горин. – В нашей разведроте можно назвать настоящими разведчиками-профессионалами не более чем пять-шесть человек. Остальным тянуться до их уровня и тянуться. Для выполнения спецзаданий нужны асы. А то мы разбавляем густой кисель ключевой водой, и в итоге получаем большие потери личного состава.

– Ты ничего не понял. Спецгруппа будет работать на штаб армии. В нашем подчинении она останется лишь номинально. Паек, вещевое довольствие, боезапас, теплая землянка… и санчасть, если понадобится. Вот и все наши заботы о спецгруппе. Ну и, возможно, они будут выполнять некоторые наши задания. При этом, судя по всему, постановку задачи нужно будет согласовывать с разведотделом штаба армии. А если быть совсем уж точным, то с начальником штаба генерал-майором Иваном Ивановичем Варфоломеевым. Вся разведка в его непосредственном подчинении. А меня, между прочим, бросает в дрожь, когда я слышу его голос.

– Да ладно тебе… Не так страшен черт, как его малюют. Но вообще это плохо. Я так понимаю, придется отдать лучших… – Горин посмотрел на Бережного с хитрецой.

– Семен, брось свои левые штучки! Ты на что намекаешь? Такой номер не прокатит. Мы должны отдать самых-самых. Понял? Вот и весь сказ. Иначе нас возьмут за кадык и на цугундер. Ты же знаешь Ивана Ивановича. Он хитрый и проницательный как змей. И не посмотрит на наши боевые раны и что вся грудь в орденах и медалях.

Горин тяжело вздохнул, покрутил головой и стал сосредоточенно прихлебывать круто заваренный чай.

– Только вот беда – где найти опытного командира группы? – Бережной вопросительно посмотрел на Горина. – Рискиев и Попов – в госпитале, а Серегин… пусть земля ему будет пухом. Все. На этом комсостав с большим боевым опытом у нас закончился. Татарчук? Он всего лишь старшина. Нужен офицер.

– Так и доложим, – буркнул Горин. – Пусть поищут в других частях.

– Э-э, нет, брат. Таким макаром дело не пойдет. Нам чужих не нужно. Ты ведь знаешь, как трудно они приживаются. Тянет к своим ребятам, с которыми они и щи одной ложкой хлебали, и в огонь рядом шли.

– Ты прав… Ладно, не бери в голову. Что-нибудь придумаем…

Бережной занимался пополнением. По его просьбе в разведроту направляли наиболее грамотных, хорошо развитых физически молодых парней. Те, кому перевалило за тридцать (это Бережной знал благодаря собственному опыту) плохо переносили огромные нагрузки, которые выпадали на долю фронтовых разведчиков. Из-за этого было много потерь.

«Маркелов Алексей Константинович, 1924 года рождения, русский, комсомолец, воинское звание младший лейтенант…»

Капитан Бережной оторвался от бумаг и с неожиданным интересом посмотрел на стройного юношу, который «ел» глазами начальство.

«Птенец… – Капитан вздохнул, вспомнив свою лихую молодость. – Ускоренный выпуск. А смотрится неплохо». Окинув с головы до ног ладную широкоплечую фигуру Маркелова, он сказал:

– Здесь написано, что вы владеете немецким…

– Так точно, товарищ капитан! Владею.

Бережной хотел было сделать офицеру замечание, чтобы тот несколько приглушил свой крепкий, хорошо поставленный голос – фронт не училищный плац, – но передумал: месяц на передовой, и от теперешнего лоска и прыти мало что останется.

– Садитесь. Валиков, ты еще здесь?

– А куды бы я делси?

– Тогда приготовь нам чай.

– С пребольшим удовольствием…

Спустя несколько минут вестовой поставил на стол закопченный чайник и две алюминиевые кружки. Кипяток у разведчиков был всегда наготове.

– Прошу… – Бережной пододвинул к смущенному Маркелову несколько кусочков колотого сахару. – А вообще, – он посмотрел на старые деревенские «ходики», которые тикали на стене, – пора бы уже и пообедать. Валиков, пошарь вон в том ящике. Где-то там у нас припасен «второй фронт». И вообще, тащи сюда все, что найдешь в нашем «буфете».

«Ходики» были реликвией командира разведроты, своего рода оберегом. Вместе с Бережным часы добрались до самого Днестра. Никто не знал, что в них спрятан православный крестик, освященный в храме Николая Чудотворца, который дала капитану мать, когда его направляли в Испанию.