Чаша любви

 – Еще одна шлюха из замка Маккаллан! Мне следовало догадаться, что эта кентаврийка ошивается там же, где и братец Эльфейм. Совсем как в тот день, когда вы несправедливо схватили меня.

Фаллон повернула голову назад, как настоящий богомол. Еще более безумный смех вырвался из ее рта, клыки обнажились.

 – Но ты опоздал, да, воин? Я говорила тебе, как сладка кровь твоей Бренны?

Кухулин, стоявший на лестнице, кинулся на фоморианку, но его удержали три воина. Остальные быстро вышли в коридор. Бригид торопливо оттолкнула людей в черном. Она загородила другу дорогу и использовала всю свою недюжинную силу, чтобы не пустить его к Фаллон.

 – Кухулин! Ты согласился сохранить ей жизнь, пока она не родит ребенка! – завопил Кейр.

Он стоял в арке возле ступенек. Жизнь в затворничестве изменила и его. Глаза запали, волосы поредели и спутались. Он все еще выглядел человеком, но заметно постарел. Его крылья не были связаны, как у Фаллон. Кейр крепко прижимал их к широкой спине. Цепей на нем тоже не было, но рядом стоял воин с оружием наготове.

 – Правильно. Не забывай, что у меня будет ребенок! – прошипела Фаллон, поглаживая живот скрюченными пальцами, похожими на когти.

 – Мы помним об этом! – рявкнула Бригид, продолжая удерживать Кухулина. – С нетерпением ждем рождения твоего ребенка, потому что этот день станет для тебя последним.

Свирепое лицо Фаллон дрогнуло и изменилось. Она пошатнулась, словно внезапно слишком ослабела и не могла стоять без посторонней помощи. Кейр бросился к ней, обнял, поддержал, и жена осела у него в руках.

 – Наш ребенок! Не позволяй им говорить о нем, любимый! – зарыдала она.

 – Уведите ее отсюда, – сказала Бригид, чувствуя отвращение при виде притворных слез убийцы.

Воины потащили крылатых супругов по лестнице, ведущей в подземелье замка.

 – Я забыл о ее злобе и ненависти, – с трудом проговорил Кухулин глухим голосом. – Как я мог?

 – Такую злобу даже представить себе невозможно. – Бригид ошеломленно покачала головой. – Я не удивлена, что воины Стражи стали стрелять, увидев кого-то с крыльями. Не могу их ни в чем обвинять. Теперь я и сама увидела, во что превратилась Фаллон.

 – Она фоморианка.

 – Причем последняя. Пусть эта женщина родит. Мы ее казним. Зло демонов умрет вместе с нею, – сказала Бригид.

 – Сомневаюсь, – проговорил Ку, продолжая смотреть в зал.

Бригид взглянула ему в лицо. Оно снова превратилось в непроницаемую, бесстрастную маску, которой кентаврийка не видела уже несколько дней. Она положила руку ему на плечо, буквально заставив себя сделать этот дружеский жест. Кухулин превратился в холодного и опасного незнакомца. Он повернулся к ней, и охотница увидела его мертвый взгляд.

 – Не позволяй Фаллон снова вернуть тебя в то состояние, Ку. Если она это сделает, то выиграет. Не позволяй ее ненависти победить нас.

 – Нам пора возвращаться к детям, – сказал Кухулин, крутнулся, сбросил с себя теплую руку Бригид и, не говоря ни слова, направился во внутренний двор.

22

В некотором смысле вспышка ярости Фаллон послужила к пользе новых фоморианцев. Разумеется, Бригид не была рада тому, что дети так явно испугались, но понимала, что воины вряд ли останутся невозмутимыми и равнодушными при виде беспомощных малышей, которых нужно успокоить. Даже суровым защитникам замка Стражи было ясно, что мальчишки и девчонки очень нуждаются в этом.

Когда Бригид и Кухулин вернулись во внутренний двор, они увидели, что группки детей с огромными перепуганными глазами собрались вокруг взрослых новых фоморианцев. Кентаврийка с удивлением заметила здесь же и тех самых воинов в черной одежде, с которыми познакомилась на тропе Стражи. Крылатые дети не плакали и не капризничали, но испуганно молчали, держась поближе к взрослым.

Воины замка Стражи подняли луки и стояли, закрывая собой детей, что вызвало у Бригид невероятное облегчение. Неважно, что мастера оружия еще питали сомнения. Их подчиненные уже поверили в невиновность детей так сильно, что даже приготовились их защищать от почти невероятного нападения Фаллон.

 – Кончено. Она в темнице, – сказал Кухулин, присоединяясь к Фагану и другим мастерам, стоящим в центре внутреннего двора.

Он повернулся к мастеру меча и спросил:

 – Почему ее не отвели туда раньше?

 – Обычно пленницу там и содержат, – объяснил Фаган. – Но в подземных камерах очень холодно и сыро, а она беременна. Поэтому мы позволяем ей размяться и подышать свежим воздухом.