Олег холодно смотрел, как рыцарь продвигается, как медведь в стае псов, к трем всадникам. Те подпустили его на длину меча, но рыцарь опрокинул и последний заслон. Всадники попятились. Между ними и железным воином возникали все новые ряды, Томас же шел напролом с упорством англского быка. Меч его вздымался реже, рыцарь начал выдыхаться, но все еще продвигался к всадникам.
— Да черт с ними! — крикнул Олег нетерпеливо. — Поехали дальше.
— А враги? — крикнул Томас бешено.
— Да какие они враги? У них тут свои свары.
— А женщина?
— Женщин везде приносят в жертву.
— У нас не приносят!
— Ну да, — сказал Олег саркастически, — не видывал я ваши обряды!
— То были не наши...
Кочевники наконец поняли, что рыцаря простым натиском не взять, разом отхлынули. Вовремя: сэр Томас уже поднимал меч, как ребенок наковальню. Все же он надменно огляделся, зычно провозгласил:
— Ну, кто супротив воина Христова?
Олег с досадой придержал стрелу на тетиве. Если свои победы приписываешь Христу, то пусть он и помогает.
Кочевники разом сорвали с седельных крюков короткие скрепленные костным клеем турьи рога, их луки начали осыпать рыцаря градом стрел. Томас разъяренно ревел, железные наконечники звонко били по шлему и доспехам, нанося урон самолюбию. Его меч разом оказался беспомощным.
Всадники торопливо отдавали распоряжения, и к рыцарю начали подкрадываться с разных сторон с баграми на длинных рукоятях. Женщина у столба уже освободилась, но бежать не решалась, везде половцы, пряталась за столб. Томас отсалютовал ей мечом, едва подняв его на уровень седла.
Пропадет дурак, подумал Олег с досадой. Он спустил тетиву, молниеносно наложил другую стрелу и теперь слышал только непрестанный скрип дерева, из которого делал лук, и звонкое вжиканье своих стрел. Только у знатных кочевников были панцири из кожи с нашитыми конскими копытами, но с седел одинаково падали, сраженные насмерть, и самые знатные, и самые бедные.
Томас довольно скалил зубы. Тетива не успевала вернуться, как ее подхватывали сильные пальцы калики, и новые стрелы молниеносно находили цель. И били с такой силой, что будь на месте половца даже рыцарь в полном воинском доспехе...
Томас зябко передернул плечами. Не зря церковь налагает запрет на это дьявольское оружие. Слишком оно смертоносное. Надо бы при случае как-то обойти запрет и научиться. Хоть и не рыцарское это дело, простонародное, но в умелых руках наносит урону больше, чем целый рыцарский отряд. А стоит намного дешевле.
Глава 4
На площади перед церковью остались убитые. Уцелевшие попятились в переулки, постреливали оттуда. На площади лежало бревно, бродили кони с опустевшими седлами, а из-за столба на помосте опасливо выглядывала женщина.
Томас помахал ей дланью в железной рукавице.
— Леди, сброд разогнан. Я бы почел за великое счастье проводить вас к вашему замку, но не могу оставить сэра калику. Он бывает так рассеян, так рассеян... Со святыми отшельниками это часто бывает. Вчера, к примеру, он съел мой обед, стоило отвернуться... А потом и мою рукавицу.
Олег не улыбнулся, зеленые глаза были холодными и неподвижными, как у большой ящерицы. За церковью суетились, вытаскивали повозку на огромных колесах, сделанных из сбитых вместе досок. На повозке высился огромный
сундук, укрытый мехами и пестрыми одеялами.
— Откупаться будут, — предположил Томас победно.
— Держи карман шире! Дадут, догонят и еще дадут!
Степняки торопливо стащили шкуры и одеяла. Сундук оказался клеткой из толстых железных прутьев. В углу лежала куча тряпья, но когда в нее ткнули тупым концом копья, тряпье зашевелилось. Половцы разбежались как куры при виде лисы. В клетке поднялся мощный мужик, приземистый, поперек себя шире, с головой, как пивной котел, грудью навыкате. Руки свисали ниже колен. Ветер донес сильный запах давно немытого тела, но в знакомом запахе было и такое, отчего у Томаса волосы встали дыбом. Это было нечто звериное. Нет, хуже, чем звериное!
Степняки поспешно накрывали головы полами халатов, а всадники напялили мохнатые шапки по самые уши.
— Что это они? — удивился Томас.
— Сам впервые вижу...
— Слава Богу, — перекрестился Томас. — Я уж боялся, что ты все на свете видел и везде побывал.
— Завидно?
— Убивать таких пора.
Мужик в клетке оглядел всех злыми глазами, зевнул и снова опустился на грязную подстилку. Всадник закричал тонким сорванным голосом. Один из половцев подобрал брошенное копье, подбежал и ткнул мужика уже острием. Тот рыкнул, бросился на прутья. Клетка затряслась, запах вонючего пота стал мощнее. Половец указал на Томаса и Олега, что-то прокричал.