Стоунхендж

У Томаса оборвалось сердце. Холодными губами, будто весь день целовал льдину, прошептал:

— А как та... женщина?

Страж пожал плечами.

— Не знаю. На ней была кровь, но чья? Когда прибежали люди МакОгона, она была прижата к двери и дралась яростно, защищая раненого Джона.

Томас, мрачный, как туча, метнулся вверх, добежал до двери Ярославы и едва не вышиб с разбегу.

Дверь распахнулась до того, как он успел постучать. Она стояла на пороге бледная, с расширенными глазами. Увидев его, прошептала с облегчением:

— Слава богам, цел...

Гора рухнула с плеч Томаса. Он схватил ее за плечи.

— Ты... не ранена? Слава Пресвятой Деве! Яра, мы с каликой на день-два покинем замок. Прошу тебя, держись подальше от сражений. Даже не подходи к окнам, не высовывайся! Сюда могут залететь стрелы. Я вернусь быстро!

Она покачала головой. Лиловые глаза стали строгими.

— Что вы задумали с каликой?

— Мы должны доставить чашу в Стоунхендж. Ты узнаешь про это первой, потому что осада, возможно, будет снята. Калика говорит, что это как-то связано.

Она кивнула, не отпуская взглядом его лицо.

— Хорошо. Надеюсь, ты прав... на этот раз. Но я иду с вами.

— Яра! — вскрикнул он в испуге. — Ты не представляешь...

Она покачала головой.

— Ты не доверяешь мне?

— Да нет, я этого не сказал...

— Тогда я иду с вами.

Глава 12

Когда Томас и Яра спустились в подвал, там при свете факелов, согнувшись в три погибели, горячо спорили сэр Торвальд и сэр Эдвин. Услышав шаги, Торвальд повернулся, голос был полон отвращения:

— Томас!.. Твой сумасшедший дядя тоже собирается с нами...

Он умолк на полуслове — за сыном шла молодая женщина. Томас мрачно кивнул, подтверждая его худшие догадки. Сэр Торвальд задвигал губами, богохульствовал молча, но яростно.

— Ну вот, — сказал сэр Эдвин торжествующе, — все решилось само собой. А охранять замок я оставил воина, который получше меня знает воинскую науку обороны и нападения. Не родился еще в Британии капитан, который лучше МакОгона знает воинское дело!

— Эх, — сказал Торвальд досадливо, — кто спорит? Просто ты был бы целее под присмотром МакОгона, чем с нами.

Томас уже влез в дыру, исчез. Яра последовала за ним, затем Эдвин, а Торвальд, вдвинувшись в дыру, едва не порвал жилы от натуги, задвигая камень на прежнее место. Пусть даже МакОгон не знает, каким именно образом они исчезли из замка.

Ход был древним, и чувствовалось, что им не пользовались столетия. Под ногами хлюпало, на головы срывались тяжелые капли. Факелы освещали нависшие серые камни, были видны следы от зубил и тяжелых молотов.

На удивление, подземный ход тянулся по прямой довольно долго. Ближе к выходу, когда заблестела узкая полоска света, Томас сказал Яре:

— Передай отцу и дяде, что на эту плиту наступать нельзя!

Она бы не отличила эту плиту от остальных. Подумала хмуро, что расчет строителей верен: устав идти в согнутом положении, да еще завидя близкий выход, каждый забудет об осторожности, ямах и ловушках, кинется сломя голову...

Дядя подождал Торвальда, а когда вылезли, Томас и Яра уже ждали их с каликой. Вокруг был густой лес, на поверхность пришлось прорываться через толстый слой мха. Торвальд тут же заложил плитой выход, накрыл мхом и щедро посыпал опавшими листьями. Отвернувшись на миг, похолодел, уже и сам не мог бы найти, откуда только что вылез.

Подошел калика, равнодушный, медленный в движениях. Зевнул, почесался, буркнул:

— Там за кустами... четверо коней. Чашу не потерял?

Томас похлопал по мешку.

— На месте. Откуда четыре коня, когда нам нужно было двое? Или ты предвидел и это?

Калика равнодушно пожал плечами.

— Просто попалось четверо.

Торвальд с обнаженным мечом в руке пробрался к кустам, выглянул. На широкой поляне в самом углу стояли, тесно прижавшись, как овцы, один к другому, четверо коней. Уши были прижаты, глаза дико блестели.

Торвальд оглядел поляну, свистнул слегка. Вышли Эдвин, тут же отшатнулся, затем Томас и Яра. Они пошли прямо к коням, не обращая внимания на траву, забрызганную красным, на трупы четверых воинов, на разбросанные мечи, стрелы.

Торвальд переглянулись с Эдвином. Эдвин спросил шепотом:

— Неужто он их всех... один?

— Похоже, что для этой троицы такое не в новинку. Он еще и карманы у всех вывернул, чтобы на разбойников думали.

— Ну, я думаю, он вывернул карманы не для того, чтобы запутать следы. Я не очень доверяю славянам. А русам — в особенности. Я много прочел про Рюрика Ютландского, основателя их нынешнего государства. До сих пор в дрожь бросает!