Зачеловек

— Ну, если точную копию, то, вероятно, смогу.

Мрак застыл, холодок коснулся сердца, внезапно пришел страх, оба чересчур близко приблизились к ужасному всемогуществу.

— За сколько лет?

— Дней за семь, — ответил Олег. Оглянулся на издавшего странный звук Мрака, — а то и за сутки… Ты чего? А-а-а, ты вот о чем… Он же создавал не Землю, как у нас понимают по своей простоте, а Вселенную, мы просто называем весь этот мир Землей, так понятнее.

Мрак зябко передернул плечами. Улыбка получилась вымученной, кривой, губа дернулась, приподнялась, показывая белый волчий клык.

— Может, не зря? Он это и имел ввиду? Что Вселенная — это вся наша Земля? Вернее, Вселенная — наша земля?

Он повел бровью в сторону якорной цепи, та исчезла, яхта закачалась на волнах. Слышно было, как тихо-тихо заработал двигатель, яхта пошла наперерез волнам в открытое море.

Олег задумался, на лбу собрались складки, от тела пошел жар, тут же рассеялся, Мрак на всякий случай промерил друга, но у волхва контроль на высшем уровне: обычный примат без отклонений, разве что сенсоры бдят, засекут любую опасность и в любой области, но тут уж ничего не поделаешь, трус — он и в другой галактике — трус, хоть и называет себя осторожным, предусмотрительным.

— Все может быть, — проговорил Олег трудно, — и даже может быть такое… что основы плана, самый что ни есть каркас заложен в нас.

— В тебе и мне?

— Нет, во всем живом. И в неживом тоже. Для Него, думаю, особой разницы нет между человеком и камнем: то и другое — сложное произведение…

— Ну, Олег, эт ты загнул!

— Загнул, — признался Олег. — Но я ведь только рассуждаю вслух. Конечно, он видит разницы больше, чем мы сами, у него больше…

Он запнулся, пошевелил пальцами, не зная, как выразить свои ощущения, а Мрак предостерегающе кашлянул, оглянулся.

Тигги вышла, зевая и сладко потягиваясь, как шаловливый котенок, ахнула, замерла. Вчера море было прозрачным, невесомым, чуть плотнее воздуха, просматривалось до самого дна, а сейчас это густое подсолнечное масло, золотое, непрозрачное, и вообще кажется, что по нему можно пробежаться босиком, только слегка прогнется под ступнями.

Из-за горизонта приподнялся краешек солнца, по золотой поверхности пробежали длинные языки алого огня, жутковатые, непонятные и оттого еще более страшные, загадочные. Море вспыхнуло, загорелось таким пламенем, что она прищурилась, а потом и вовсе прикрыла глаза рукой, продолжая, однако, смотреть в щелочку между пальцев.

— Господи, — прошептала она, — до чего же красиво!.. Спасибо тебе, милый Мрак.

Она бросилась ему на шею и с благодарностью расцеловала. От нее пахло свежестью ребенка, губы мягкие, теплые, еще сохранившие очарование ничем не омраченного сна. Мрак погладил ее по голове, по спине, шлепнул по заднице.

— Ты мне зубы не заговаривай, — сказал он строго. — Двое здоровых мужчин проснулись от нестерпимых мук голода. Ты собираешься нас кормить?

Тигги всполошилась:

— Да, конечно, да… Но где здесь еда? Я так и не заметила.

— Вон в той каюте, — указал Мрак.

— Да? Я перед сном туда заглядывала… там пусто.

— Ночью привезли, — заверил Мрак. — Так что не увиливай.

Тигги пискнула и убежала, а спустя пару минут наверх поднялась Виктория: свеженькая, с гладко зачесанными волосами, отчего строгое лицо выглядит еще строже, устремленнее, скулы заострились, а серые глаза смотрят с настороженностью и вопросом.

— Доброе утро, — сказала она. — Что-то вы очень уж ранние пташки.

В ее реплике был невысказанный вопрос, Мрак ухмыльнулся, Олег кивнул, но ответил лишь дежурно:

— Утро доброе, как спалось?

— Прекрасно, спасибо. Тигги едва не сбила меня с ног, что-то случилось?

— Она умирает от голода, — объяснил Мрак. — Решила не мучить себя диетами. А как вы насчет диет?

— Я себя диетами не мучаю, — отпарировала Виктория. — Я ими наслаждаюсь.

Удивительные зеленые глаза Олега, этого странного человека, следят за нею внимательно, с неким странным напряжением. Она дважды хотела спросить, что случилось, не сделала ли какой-то серьезной ошибки, но, с другой стороны, он — босс, лучше ее знает, что она сейчас должна чувствовать и чему радоваться.

— Виктория, — произнес Олег мягко. — Вы как наркоман, даже сейчас шарите по Сети. В самом деле так уж аддиктивно?

— Ужасно, — призналась она. — Не могу оторваться.

— А Тигги не хотите приобщить? — спросил он вскользь.