Полет аистов

Теперь уже Риккель отодвинул в сторону свои оливки и уставился на меня. В стеклах его очков отразился стакан виски, сверкающий рыжими искрами.

– Нашим службам известны и Калев, и Сикков. Калев был болгарским наемником – в какой-то степени медиком, – любившим пытать свои жертвы с помощью хирургической электропилы. Нет крови, почти нет следов, но человек испытывает невыносимые страдания: его режут самым аккуратным образом. Сикков был военным инструктором. В семидесятые годы в Уганде он обучал войска Иди Амина. Специализировался на автоматическом оружии. Обе эти птицы были опасны, каждая по-своему.

Риккель немного помолчал, потом бросил бомбу:

– Они работали на «Единый мир».

Я изобразил удивление:

– Наемники в гуманитарной организации?

– Иногда они нужны, чтобы охранять склады и обеспечивать безопасность персонала.

– К чему вы клоните, Риккель?

– К «Единому миру». И к вашей смелой гипотезе.

– И что?

– Вы полагаете, что Макс Бём жил, – вернее сказать, выживал, – под присмотром некоего хирурга-виртуоза, спасшего его от верной смерти в августе семьдесят седьмого.

– Совершенно верно.

– Судя по вашим словам, этот врач оказывал давление на Бёма, используя «Единый мир». Поэтому старый швейцарец и завещал все свое состояние этой организации, так?

– Да.

Риккель сунул руку под необъятный пуловер, вытащил тоненькую папку и достал из нее листок, напечатанный на машинке.

– Тогда я хотел бы ознакомить вас с фактами, которые, надеюсь, утвердят вас в ваших подозрениях.

От удивления у меня даже дыхание перехватило.

– Я тоже собрал данные об этой ассоциации. «Единый мир» надежно охраняет свои тайны. Очень сложно получить точные сведения о роде их деятельности, о численности врачей, о дарителях. Однако, занимаясь Бёмом, я обнаружил несколько смутивших меня фактов. Макс Бём перечислял большую часть своих сомнительных доходов «Единому миру». Каждый год он «дарил» ассоциации несколько сотен тысяч швейцарских франков. Думаю, эта информация неполная. Бём пользовался услугами не одного банка и, конечно, держал деньги на номерных счетах. Следовательно, практически невозможно подсчитать, какие именно средства он перечислял организации. Но один факт не подлежит сомнению: он состоял членом "Клуба 1001 ". Вы, наверное, знаете об этой схеме. Зато вы точно не знаете, что, когда создавался этот клуб, Бём положил на его счет один миллион швейцарских франков – без малого миллион долларов. Это было в восьмидесятом году: подпольная торговля алмазами осуществлялась уже около двух лет.

Изумление. Прозрение. Щелчок. Старина Макс переводил свои доходы «Единому миру», а не лично «африканскому лекарю». Либо организация платила жалованье этому чудовищу, либо, что еще проще, она от своего имени финансировала «опыты» хирурга. Риккель продолжал:

– Вы мне сказали, что Дюма так и не нашел место, где лечился Макс Бём. Он не обнаружил никаких следов орнитолога ни в швейцарских, ни во французских, ни в немецких клиниках. Думаю, мне известно, где этот человек с пересаженным сердцем проходил обследование с соблюдением полной тайны. В женевском центре «Единого мира», имеющем в своем распоряжении новейшее медицинское оборудование. Повторяю: Бём хорошо оплачивал их услуги, и организация не могла отказать ему в такой «любезности».

Я попытался глотнуть немного чая. Руки у меня дрожали. Вне всякого сомнения, Риккель разобрался во всем.

– Что, по-вашему, это означает?

– Что «Единый мир» определенно что-то скрывает. Что ваш «африканский лекарь» там не последний человек, и это позволяет ему нанимать людей вроде Калева и Сиккова, финансировать свои собственные эксперименты, оказывать услуги самому дорогому сердечному больному на всем белом свете – дрессировщику аистов.

Риккель тайно вел свою игру. Когда мы встретились днем, он был гораздо лучше осведомлен о деятельности «Единого мира», нежели об алмазной контрабанде как таковой. Словно прочитав мои мысли, он опять заговорил:

– Еще до встречи с вами, Антиош, мне было известно о странных отношениях, связывавших Бёма с «Единым миром», но мне даже в голову не приходила версия о похищении сердец. Убийства Райко и Гомун – только два эпизода из огромной серии. Когда мы расстались, я полез в компьютер. С наших терминалов я отправил запрос об убийствах и несчастных случаях, при которых исчезало сердце жертвы. Вы представить себе не можете, сколько разной информации содержится в базах данных Интерпола. Похищение сердца у человека – редкое явление, и это значительно облегчило задачу. Список пришел сегодня вечером, в восемь. Он далеко не полный, поскольку ваш «похититель» орудовал преимущественно в проблемных или очень бедных странах, а из них мы зачастую не получаем сведений. Но и такого списка вполне достаточно. От него мороз по коже. Вот он.