Полет аистов

Зал прилета представлял собой простое прямоугольное сооружение из грубого бетона без отделки, ничем не украшенное. Посередине возвышались две деревянные стойки, за которыми вооруженные люди в военной форме проверяли паспорта и справки о прививках. Дальше была таможня: багаж ставили на длинный сломанный транспортер и открывали все подряд (разобранный на части «Глок» я разложил по двум сумкам). Солдат мокрым мелом поставил кресты на моих вещах и разрешил пройти. Я вышел и очутился среди толпы оглушительно орущих людей, встречающих своих близких – или дальних – родственников. Влажность здесь была еще выше, и мне почудилось, что я нахожусь внутри огромной мокрой губки.

– Куда едешь, хозяин?

Высоченный негр, недобро улыбаясь, преградил мне путь. Он предлагал свои услуги. Не раздумывая, я с вызовом произнес: «Горнопромышленное общество. Отвезешь меня в ту же гостиницу, что обычно». Конечно, это был откровенный блеф, но мои слова оказали магическое действие. Великан свистнул, и стайка мальчишек тут же подхватила мой багаж. Мужчина без конца повторял: «Горнопромышленное общество, Горнопромышленное общество!» – очевидно, чтобы ребятишки быстрее поворачивались. Не прошло и минуты, как я уже катил в Банги, устроившись в пыльном желтом такси, которое то и дело скребло подвеской о дорогу.

Банги был самым обычным городом. Даже, скорее, большой деревней, выстроенной как попало. Саманные дома, крыши из гофрированного железа. Дорогой служила полоса красной укатанной земли, вдоль нее сновали бесчисленные пешеходы. Я понял, что под маслянистым африканским солнцем существуют только два цвета – черный и красный. Цвет плоти и цвет земли. Благодаря утреннему ливню грунт насытился влагой, и теперь дорогу сплошь покрывали сверкающие лужи. Мужчины носили тенниски и сандалии и выглядели очень элегантно. Они шлилегкой походкой и прекрасно себя чувствовали в эту жару. Однако женщины заслуживали особого внимания. Прямые, гибкие, божественно прекрасные, они несли на голове большие свертки и походили на стебельки растений, увенчанные пышными лепестками. У них были изящные шеи, лица светились добротой и душевной силой, а стройные босые ноги, темные сверху и светлые на подошвах, пробуждали чувственные порывы. Их строгие тонкие силуэты под убийственно жгучими лучами – самое прекрасно зрелище, каким мне когда-либо доводилось любоваться.

«Горнопромышленное общество! Много денег!» – шутил мой гид, сидя рядом с водителем. И потирал большой палец об указательный. Я улыбался и утвердительно кивал. Мы остановились перед «Новотелем» – сооружением, отделанным сероватой штукатуркой, украшенным деревянными балконами и утопающим в тени гигантских деревьев. Я рассчитался с молодым африканцем французскими франками и вошел в гостиницу. Заплатил за сутки вперед, потом поменял пять тысяч французских франков на центральноафриканские – чтобы было с чем отправляться в лесную экспедицию. Меня проводили в мой номер на первом этаже, выходящий окнами в обширный внутренний двор с бассейном и экзотическим садом.

Я только пожал плечами. В сезон дождей бирюзовый водный квадрат напомнил мне историю о чудаке, который, спасаясь от дождя, залез в реку.

Меня поселили во вполне сносной комнате, просторной и светлой. Выглядела она довольно безлико, однако цвета – коричневый, желтый, белый – почему-то казались мне типичными для Африки. Тихонько жужжал кондиционер. Я принял душ и переоделся. Мне не терпелось приступить к расследованию. Я порылся в ящиках письменного стола и наткнулся на телефонный справочник Центрально-Африканской Республики – брошюрку страниц в тридцать. Я набрал номер главного офиса Горнопромышленного общества.

Мне ответил некий Жан-Клод Бонафе, исполнительный директор. Я сказал ему, что я журналист и собираюсь написать серию статей о пигмеях. Мне стало известно, что некоторые разработки Горнопромышленного общества ведутся как раз на территории пигмеев племени ака. Не мог бы господин Бонафе помочь мне туда добраться? В Африке солидарность белых – непреложный закон. Бонафе тут же предложил воспользоваться его машиной, чтобы доехать до границы джунглей, и взять его знакомого проводника. Однако он также предупредил меня о том, что мне следует обходить стороной предприятия Горнопромышленного общества. Их генеральный директор, Отто Кифер, живет прямо на территории, где ведутся разработки, а он «тип не слишком приятный в общении...». В заключение Бонафе добавил доверительным тоном: «Впрочем, если бы Кифер узнал, что я вам помогаю, у меня были бы крупные неприятности».