Хозяйка бешеных кактусов

– После вскрытия будет известна правда, узнаете у следователя.

– Он недолюбливает меня. Вы не могли бы мне лично позвонить? – попросила Яна, протягивая визитку с номером ее сотового.

– Хорошо, – накрыл простыней тело Анатолия патологоанатом Бобер и посмотрел на ноги Яны. – Хотите, дам грим, маскирующий недостатки на коже? Любой труп можно превратить в конфетку.

– Нет, спасибо! Я уж как-нибудь естественным путем, – отшатнулась от него Яна, в душе понимая, что мужчина решил над ней поиздеваться.

Она хотела иногда почувствовать себя слабой, ранимой женщиной, такой, которые плохо ориентируются за рулем и падают в обморок при виде мышки. Жизнь, к сожалению, не давала Яне подобной возможности. Сидя за рулем, Яна могла обставить на дороге любого водителя-мужчину, за день успевала переделать сто дел, а в обморок падала, только если ее кто-нибудь хорошо припечатывал по буйной головушке.

Глава 17

Остаток дня Яна ходила по корпусам, мило улыбалась, стараясь произвести хорошее впечатление на администраторов и обслуживающий персонал. Она не хотела привлекать к себе излишнее внимание, показывать, что интересуется Светой Морозовой. Администратор основного корпуса Анжелика наконец-таки сжалилась над Яной.

– Что вы все ходите вокруг да около? Мы не даем информацию о своих клиентах, но так как вы наше начальство, то можно сделать исключение… Действительно, к нам заехала Светлана Юрьевна Морозова. Она занимает двадцатый номер.

– Кто с ней проживает?

– По моим сведениям, она заселилась одна. Кстати, Света Морозова интересуется нашим ландшафтом и записалась на экскурсию в Горный на ужин в народных традициях.

– Запишите и меня тоже! – горячо выпалила Яна, хлопая чемоданом, который так и таскала за собой, по стойке администратора.

– А что вы постоянно с багажом ходите? – покосилась на «дипломат» Анжелика.

– Важные документы, не могу оставить, – ответила Яна.

– Так давайте, я уберу их в сейф, – предложила администратор.

– Нет уж, для них еще не изобрели надежного сейфа. Да я надеюсь, что скоро избавлюсь от них.

– Дела… дела… – понимающе кивнула головой Анжелика и выдала подошедшей паре пожилого возраста ключи от номера.

– Анжелика, у меня последний вопрос, и я больше не буду отвлекать от работы. Как выглядит Света Морозова? Как мне ее узнать?

Анжелика засмеялась.

– Вот вы, Яна, женщина видная, и Свету Морозову вы узнаете без труда, будьте уверены. Кстати, люди, приехавшие с Карлом Штольбергом, Регина и Сержио, – скосила глаза в тетрадку Анжелика, – покинули санаторий, сдали номер.

– Я в курсе, – поблагодарила Яна, еще раз попросив внести себя в списки на экскурсию в село Горное.

В конце концов Яна все же решила посетить лечебный корпус. Ей сделали массаж спины, какую-то целебную ванну, провели лечение лазером и наложили новые стерильные повязки.

– На вас все заживает, как на кошке, – отметила медсестра.

– Спасибо за сомнительный комплимент, – усмехнулась Яна.

А про себя она подумала: «А бедному Никите в тюрьме никто не поправит здоровье и не подлечит раны. Ничего, держись, шоумен! Скоро придет человек, который сможет нам помочь. Я не бездействую, я работаю. И буду работать впредь. Здесь вообще много странного. Например, гибель Томы и фактически сразу – смерть ее мужа. Да еще Света Морозова и «золотой чемоданчик» свалились на голову. Приходиться отвлекаться от основной задачи. Но чего не сделаешь по просьбе трудящихся…»

Вечер на юге всегда хорош. Ухоженную территорию санатория красиво подсвечивали фонари, заманчиво мигала иллюминация ресторана, кафе и ночного магазинчика. Также не выключалась красивая подсветка бассейна. Под открытым небом жарили шашлыки, щедро наливали в стаканы бочковое, домашнее, вполне приличное вино. А у главного корпуса санатория уже кучковались люди, решившие ехать на ужин в село Горное.

Яна Карловна Цветкова присутствовала в центре туристической группы и внимательно всматривалась в лица окружающих ее людей. Оделась она подобающим для вечерне-ночной прогулки в горах образом: висящие на худых бедрах изящно рваные джинсы светло-голубого цвета, черный топик, не доходящий до талии и открывающий пупок с пирсингом, и ярко-красная куртка в цветочек (на всякий случай, от ветра и дождя). На перебинтованных ногах красовались ненавистные шлепанцы.