Блондинка в футляре

– Где люди?! – кричал он, – где кто-нибудь?

– В здании всего лишь один сторож и дети, – ответила Варя.

Варя побежала к главному входу, рванула на себя дверь. Из дома тотчас же повалил стелющийся по полу дым.

– Господи! – вбежала внутрь Варя и растолкала сидящего на своем рабочем месте и мирно спящего Тихона Николаевича. – Проснитесь! Тихон, придите в себя! В доме пожар! – прокричала она пронзительно и побежала по коридору в ту сторону, откуда валил дым. Евгений следовал за ней, как говорится, ноздря в ноздрю. Тихон Николаевич, пришедший в себя, что-то с ужасом в голосе кричал, а что, Варя разобрать не могла. Ее мысли всецело занимали дети, находящиеся в эпицентре пожара. Перед дверью, ведущей в спальню младших детей, из-за дыма уже было ничего не видно. По коридору метались двое перепуганных детей из старших групп!

– Быстро будите всех и выводите на улицу! – крикнула им Варя, и, судя по их утвердительным кивкам, они поняли сказанное. Сама же Варя с Евгением кинулись к закрытой двери, из-под которой валил густой дым. На пути у них возникло препятствие, а именно дверь оказалась запертой. Варя, непрерывно кашляя, билась об нее, словно бабочка о стекло.

– Отойди! – рявкнул Хоботков.

Мощным плечом Евгений высадил дверь, ведущую в комнату к ребятам, и они ворвались внутрь. Некоторые дети не спали, сидели в углу, прижавшись друг к другу, испуганно хлопая ресницами. А большинство детей, уже одурманенных угарным газом, продолжало спать.

– Веди их отсюда! Быстро! – крикнул Варваре Евгений. – Я вынесу остальных.

Варя кинулась к своим деткам, словно наседка к цыплятам, и быстро повела их на выход, не видя ничего перед собой. В голове металась только одна мысль, что Евгений не найдет дорогу в этом дыму. Где-то на половине пути ей встретился Тихон, воюющий с огнетушителем, который уже явно ничем не помог бы.

– Выводи детей! Брось этот баллон! – крикнула ему Варя.

– Да, конечно, дочка! Сейчас я все сделаю, я потушу огонь! – ответил старик, как всегда невпопад.

Варя вытолкнула детей на свежий воздух и рухнула на землю, только сейчас почувствовав, насколько ей плохо. В носу и в горле стояла какая-то горечь, руки и ноги были словно ватные, а голова кружилась. Дети начали плакать, что уже было хорошо, значит, они все пришли в себя. Из главного входа в интернат вывалился Евгений. На его толстом животе, на плечах и на руках висели дети, словно бусы. Он скинул их на землю, будто щенков, и вытер лицо тыльной стороной ладони.

– Разбирайся тут сама с ними, живы они тут или мертвы, мне некогда… там еще остались, – сказал он и, развернувшись, пошел обратно широкой, размашистой походкой хозяина жизни.

– Я с вами! – метнулась за ним Варвара.

– Куда ты, дурочка?! – одернул ее Евгений, – там же пекло! Дышать нечем, и дым разъедает глаза! Я еще за тобой следить буду!

– Вы не найдете дорогу!

– У меня в школе был первый разряд по спортивному ориентированию, – буркнул ей Хоботков и исчез в дыму.

Дети обступили Варю со всех сторон и не давали ей двинуться с места. У нее же от тревоги сердце было готово выскочить из груди. Варе казалось, что прошла целая вечность… И вот наконец из дыма вышли, качаясь, Тихон, а затем и господин Хоботков.

– Все! Всех вытащили! Никого не осталось! – выдохнул Евгений, опускаясь вместе с детьми на землю. Он весь был покрыт сажей и хрипло дышал. Тихон вообще ничего не соображал, лежал на холодной земле, словно на пляже, на солнышке. Он только не переставая повторял:

– Как же это так? Как же это так? Что же это? Как же это?

Варя слезящимися глазами осматривала каждого ребенка, пытаясь сосчитать, все ли на месте. Все перед глазами прыгало, голова кружилась. Варвара постоянно сбивалась со счета и начинала заново. Несколько детей были в полуобморочном состоянии.

Как приехала милиция, пожарная и «Скорая», Варя уже плохо помнила, так как от медиков сразу же получила изрядную порцию успокаивающего лекарства, хотя и не просила их об этом.

Глава 20

Вот что интересно. Как быстро пролетает время в театре, в кино, в цирке. Совсем незаметно оно протекает в ресторане, в хорошей компании. Быстро заканчивается отпуск, незаметно пробегают выходные. И совсем по-другому тянется время в менее приятных заведениях, например таких, как больница. Здесь время просто застывает, замораживается или словно подвергается внутривенному, медленному вливанию, как в каком-то затяжном наркозе. Человек лежит в больнице неделю, а ощущения такие, будто он находится там месяц.