На то и волки – 2

Пожалуй что, не в симптомах старческой сентиментальности. Если, понятное дело, не считать законной молодой жены, он давно уже не делил постель с женщиной просто так. Всегда была дол я игры хотя ему, конечно же, о том не говорили, наоборот, изо всех сил притворялись, что случился неконтролируемый прорыв чувств или по крайней мере эмоций. Что потаенного расчета, упаси боже, нет. А на самом-то деле…

На сей раз не было никакого театра. Захотела мужика, сумасбродка сопливая, – и получила. И никакого подтекста. В его жизни, которую иные впечатлительные охотно обозвали бы исковерканной – и Данил подозревал, что они правы, – такое в последнее время случалось редко…

Все, кажется, кончено. Люди с профессиональными клеймами на спинах расходятся с таким видом, что ясно: возвращаться они не собираются. Спаниель поскучнел, тащится возле ноги проводника, охваченный тем же общим разочарованием…

Янина распахнула дверцу и плюхнулась рядом с ним, откинула капюшон, встряхнула роскошными волосами:

– Пустышка. Ничего.

– Они не обидятся?

– Ерунда, такое частенько случается. Снова не подтвердились оперативные наработки, и все тут… Бывает. Итак, груз… Все оборудование он выгрузил в Кракове, осталось только пять тонн гексотана, сотня мешков. И ничего недозволенного.

– Гексотан не может отбить у собаки чутье?

– Нет, я специально поинтересовалась. Ничего подобного. Они прекрасно знают все эти трюки с отбиванием запаха – и полный набор снадобий, которые для этого используются. Нет, полная пустышка, извини за невольный каламбур, чистая машина.

– А получатель гексотана?

– Рутения, Калюжин, фирма «Чупрей и братья». Документы в полном порядке, сейчас машину пропустят…

– Значит, мне пора, – сказал он с легкой грустью. – Прощай, амазонка, скажу тебе по секрету – ты чудесная девочка…

– Я знаю, – рассмеялась она. – А почему – «прощай»? Должны же мы когда-нибудь увидеться? «Потому что ты, дуреха, еще не привыкла расставаться, – сказал он про себя. – Не знаешь, как это бывает всерьез, брошенные мальчики пока что не в счет, речь идет об утратах».

– Наверное, – сказал Данил, чтобы сделать ей приятное. – Ну, мне пора…

– Это опасно?

– Нисколько.

– А ты без оружия…

– Голова-то здесь, – сказал он, постучав себя по лбу. – Всего тебе хорошего…

Наклонился, поцеловал ее и вылез. Не оглядываясь, прямиком пошел к кабине, обогнул ее с левой стороны, когда водитель уже собирался вскарабкаться в высоченную кабину. Совсем молодой, в тельняшке под клетчатой рубашкой.

– Эй! – окликнул Данил. – Ну что, отцепились, звери?

– Да, наконец… Два часа мурыжили. И так опоздал…

Он недвусмысленно отвернулся, поставил ногу на железную ступеньку. Данил придержал:

– Погоди, Семеныч. Получается, нам вместе ехать…

– Это с чего бы? – повернулся к нему водитель.

– А вот… – удрученно сообщил Данил, полез в бумажник и достал закатанное в пластик удостоверение. – Черский Даниил Петрович, коммерческий директор «Клейнода». Некоторым образом, стало быть, твое начальство.

– Я и смотрю, откуда отчество знаете… – Водитель пробежал глазами ксиву, ухмыльнулся. – Скорее уж не начальство, а тот самый искплутатор, а? По Карлу Марксу. А я-то все гадаю, кто это мою прибавочную стоимость лопает…

Судя по всему, он и по жизни был весельчаком, и рад был, что закончился, наконец, долгий немотивированный шмон.

– Веришь, нет, – сказал Данил задушевно, – но не видел я в жизни твоей прибавочной стоимости… А вот хлопот из-за твоего самохода у меня сегодня было предостаточно. Я как раз собирался домой из Варшавы, так нет, позвонили из таможни, велели прибыть сюда – мол, с машиной какие-то непонятки…

– Так вы все время здесь были?

– Ну да, – сказал Данил. – К машине они меня не подпускали, ходили, как павлины, слова через губу цедили. Я, грешным делом, приготовился тебя отмазывать неизвестно от чего, начал было в уме аргументы громоздить…

– Да ерунда, обошлось. Что-то я давненько такого не припомню. Обычно проходил без проблем.

– Напутали где-то, – сказал Данил с должным раздражением. – Бывает. Что мне теперь, до Бреста на вокзал за восемьдесят верст тащиться? С тобой проще…

– Я ж еще в Калюжин… Хотя, конечно, это не крюк… Или в Довмонтовичах на автобус пересядете?

– А, там видно будет, – махнул рукой Данил. – Главное, домой бы побыстрее… Едем?