Трое и боги

– Олег, я нашел живого!

Волхв в мгновение ока оказался рядом.

– Во имя Ящера, скажи: проходил здесь лохматый человек в звериной шкуре и с секирой?

Воин захрипел:

– Их было семеро…

– Нет, – вскрикнул Олег, губы сраженного двигались все медленнее, – нам нужен одиночка! Он из мира живых!

– Их было семе…

Он дернулся и застыл. Олег разогнулся, лицо было темнее ночного неба. Таргитай сказал торопливо:

– Нам повезло, что какие-то зверюги прошли здесь раньше нас. И здесь, как видишь, дерутся. Что за мир?.. Дерутся даже опосля смерти! Понятно, почему Род хочет разрушить этот мир…

– Иногда мне хочется разрушить его самому! – сказал Олег с внезапной яростью. – Прямо сейчас!

Глава 12

Наклонившись против ветра, они двигались через снежные заносы, нагромождения льда, обходили странные полыньи с кипящей водой. Таргитай напрягал мышцы и задерживал дыхание, чтобы либо лучше задерживалось тепло, либо разгоралось новое, но так он чувствовал себя теплее. Жаль, что двигаться так было куда труднее. Тем более бежать.

А Олег как раз настаивал на беге. Если бегом, то изнутри жар, даже лютый ветер со льдинками лишь щиплет кожу, а не превращает ее в камень. Правда, горло хрипит, кожа облезает внутри, выплевываешь лохмотья кожи с кровью, а затем и куски легких…

Но и замерзшие, усталые до крайности, они все-таки были неврами. Лесными людьми. Когда позади них вздыбился снег и шестеро воинов бесшумно бросились сзади, Таргитай и Олег повернулись быстро и вовремя.

Меч, казалось, сам прыгнул в руку, а Олег парировал удар Посохом и сильно ударил. Острие вошло в лоб, будто волхв пытался достать сквозь тонкий лед мелкую рыбешку. Хрустнуло, Олег выдернул боевое оружие, без размаха достал второго шишаком.

Нападающие опешили. Они не успели еще скрестить оружие, а из них на ногах остались трое: еще одного рассек пополам варвар с золотыми волосами.

– Довольно? – спросил Олег.

Вместо ответа бросились все трое. Таргитай сбил с ног одного, наступил, пытаясь удержать. Спина несчастного хрустнула, он раскинул руки и застыл, глядя мертвыми глазами.

Повернулся, волхв как раз переступил через предпоследнего, тот корчился, зажимая обеими руками разбитую голову. Оставшийся пятился, зубы были оскалены, как у зверя.

Таргитай зашел сзади. Острый конец Меча уперся воину в спину. Тот выгнулся, избегая смертельного удара, затравленно оглянулся. Таргитай улыбался без вражды. Он даже не запарился, бой был слишком коротким.

– Говори, – велел Олег жутким голосом. – Кто ты, что ты? Почему напали? Кто послал?

Таргитай прервал:

– Нет, сперва скажи: проходил ли здесь человек из мира живых? Черный, с секирой, огромный и злой?

Воин помедлил, обшаривая глазами их суровые лица. От них шел пар, колючие снежинки падали на голые плечи и сразу превращались в капельки. Оба выглядели так, что дай им столько и еще столько, лишь разъярятся сильнее перед большой дракой.

– Вы тоже, – проговорил он треснутым голосом, – тоже из мира живых… Да, это заметно. Он тоже дрался яростно…

Оба, Таргитай и Олег, оказались перед ним одновременно. Теперь уже они впились в его мертвое неподвижное лицо, испещренное жуткими шрамами.

– Где он?

Воин показал рукой в сторону невысоких скал. Они торчали из снега черные, словно обгорелые. Небо нависало так низко, что тучи задевали. Там трещало, вспыхивал огонь, грохотало.

– Он жив? – спросил Таргитай жадно.

Воин перевел взгляд с одного на другого, помедлил, словно не решаясь сказать:

– Нас было две дюжины. И мы были лучшие. Он был уже ранен, мы догнали его по кровавому следу. Но когда бой кончился, нас осталось только трое.

– А… он?

Воин гордо вскинул голову:

– Он был великий воин! Лучший из лучших. Таких земля еще не знала. Потому мы отдали ему те же почести, что и своим вождям. Мы похоронили его вместе с вещами и оружием воинов, которых он сразил в том страшном бою. А его страшную секиру вложили ему в руки. Он был с нею неразлучен…

Небо обрушилось – так почувствовал себя Таргитай. Хоть ждали близкую гибель Мрака, хоть уже трижды ее предсказывали колдуны, маги и даже богиня, но к врагам смерть приходит с опозданием, а к родным всегда преждевременно.

Черное молчание нарушил Олег:

– Там… есть какие-то знаки?

– Да. Мы положили на его могилу огромный камень. Теперь зверье не растащит кости героя. А на камне высекли мечами его имя.