Трое и боги

Что-то в его голосе заставило снова взглянуть на великана. По его плечу бежал с оголенным мечом тот же смельчак! Таргитай хлопал глазами, не сразу сообразил, что всадник не просто пригнулся, а вовремя соскользнул с коня.

Пуруша отшвырнул остатки бедного животного. Две ладони пошли вдогонку за бегущим человеком.

Отважный герой, видя нависающие над ним огромные, как скалы, смертоносные ладони, прыгнул и взмахнул мечом. Невров потряс страшный рык-рев, вскрикнула сама земля, воздух задрожал. Затем рев перешел в странные звуки, словно горный хребет поперхнулся горной рекой.

Ладони с размаху сомкнулись – до земли донесся хруст костей. Пальцы разжались, обезображенное тело медленно, как осенний лист с дерева, полетело вниз. Пуруша обеими руками схватился за горло, откуда била огненно-красная струя толщиной со ствол столетнего дуба. Пуруша кричал страшно. Его раскачивало, кровь хлестала водопадом, красные ручьи бежали по плечам, груди.

Незнакомый герой ударился оземь у подножия. Оборотень бежал, не обращая внимания на предостерегающий крик Олега. Огромный великан нависал, раскачивался в смертельной муке. Кровь била из горла толстой струей. Он слабел на глазах, плечи опустились, все четыре руки хватались за горло.

– Не успеешь! – донесся отчаянный крик сзади. – Он уже падает!!!

– Черт с ним! – гаркнул Мрак. – Я должен закрыть глаза человеку, спасшему нас… И не только нас.

Он добежал до распростертого тела. Земля подпрыгнула, застонала тяжко. Из трещин взметнулись языки огня. Воздух наполнился сизым дымом.

Пуруша, к счастью, завалился навзничь. От удара о землю разбежались глубокие трещины. Темные потоки крови тяжело хлынули через край. Снизу взметнулись чадные языки огня. Запахло горящей кровью.

Сквозь дым и гарь они видели, как тело дернулось конвульсивно, огонь в подземельях начал стихать. Взамен повалил удушливый дым, глубоко что-то заворчало, словно сама земля приняла кровавую жертву.

Когда Таргитай и Олег добежали до Мрака, оборотень стоял на коленях перед мертвым. Герой, сразивший самого Пурушу, все еще сжимал обломок меча. Лицо оборотня было черным от страдания.

– Кто это? – выкрикнул Таргитай на бегу.

Мрак не ответил. На пурпурном плаще, на котором не так видна кровь, лежал дед Тарас. Мутные старческие глаза смотрели немигающе. Изо рта все еще стекала струйка крови. Грудь и ноги были сплющены в кулаке чудовищного Первочеловека.

– Не понимаю, – прошептал Олег.

Мрак молча закрыл старику глаза. Всегда каменное лицо оборотня подрагивало, морщилось. Он поспешно встал с колен, отвернулся.

– Такое понимают не умом, Олег.

Воин бросался в самую гущу боя. Он орал, смеялся, вызывал на поединки сильнейших, быстро и умело расправлялся, вызывал новых, а если никто не решался, видя яростное лицо и окровавленный меч, сам лез в гущу боя, крушил и сек, врубался в глубины вражеских рядов, не заботясь о том, что творится за спиной.

Олег первым заподозрил неладное.

– Эй! Ты, никак, сам смерть ищешь?

Воин врубался, повергал, крушил, сносил головы, не слышал или не хотел слышать, тогда Мрак, оскорбившись за волхва, заорал:

– Ты чо на рожон прешь? Прибьют, как хоря в курятнике.

– Не прибьют! – донесся прерывающийся крик.

Мрак, орудуя секирой, как Таргитай ложкой, пробился ближе, вместе сразили троих, остальные поспешно отступили. В узкую щель между железными шапками и верхним краем щитов на страшных воинов смотрели испуганные глаза степняков. Воин и Мрак остались как два медведя в середке круга.

– Ты мне голову не морочь, – сказал Мрак подозрительно. – Что с тобой? Мне можешь признаться. Я вот-вот должен сгинуть, так на роду написано. Уже никому не успею…

Воин сделал движение броситься вперед – там поспешно отступили. Кто-то запнулся, упал, нелепо задрав лапти кверху. Воин разочарованно сплюнул:

– Вот так они все… Вырождается доблесть!

– Ты в самом деле такой дурень? – спросил Мрак.

Воин отвел взгляд.

– Ну, многие же так… Да ладно, не такой я пень. Это у тебя жизнь может пойти иначе после этой битвы. У меня – нет.

– Почему?

– Слабый я, понял? – огрызнулся Воин. Он свирепо оскалил зубы, и стена щитов вокруг них сразу подалась назад. – Отравленный… Мне уже не уйти от баб, вина, мягких постелей. При случае и зарезать могу. И ножом в спину… если кошелек покажется тяжелым. Так что самое время хотя бы кровь пролить…