109  

Чарли чувствовал себя так, будто его поймали в ловушку и Элли, и Мин. Необходимо было действовать – лететь в Шанхай, наладить строительство завода по нормальному графику, добиться, чтобы в конструкторском бюро наконец-то сделали производственную документацию по Q-4. Пришло время двинуть компанию вперед, подстегнуть отдел продаж, разослать множество пресс-релизов, провести консультации с аналитиками каждого сектора производства, объявить об открытии новой технологической линии, поднять акции компании на бирже. Все это он изложит завтра на собрании высшего руководящего звена, затем помчится в Китай. Пошевеливайся, дружок, пошевеливайся!

На кухне он оставил Элли короткую записку. «Вышел погулять, не мог заснуть, скоро вернусь, телефон при мне». На тот (маловероятный) случай, если она проснется, Он вызвал лифт и стал вслушиваться в его мягкий ход. Дверь отворилась.

– Добрый вечер, мистер Равич, – сказал Лайонел, человек в униформе с засыпанными перхотью плечами.

– Добрый вечер, – ответил Чарли. – Не мог заснуть, подумал, что неплохо прогуляться.

Лайонел, воплощение благоразумия, кивнул. Чего он только не перевидал – ссоры счастливых пар, детей, награждающих тумаками своих матерей, состоятельных вдовцов и матрон, забывающих дома свои зубы. За умение молчать ему неплохо платили, кстати.

В вестибюле ночной вахтер, с которым Чарли редко встречался, козырнул двумя пальцами и слегка кивнул ему. Нахожусь при исполнении служебных обязанностей, сэр. Хорошего вечера, сэр! Если полицейским случится вести расследование и они захотят узнать, был ли мистер Равич в такое-то время дома, он сможет ответить: «Мистер Равич вышел чуть позже одиннадцати, сэр». И если миссис Равич позвонит вахтеру, он скажет, как обстоят дела. А что случится с Чарли после того, как он вышел, его совершенно не касается.

Мне необходимо выпить, подумал Чарли, шагнув из кондиционированного помещения в тепло ночи. Выпить так, чтобы мозг отключился и я наконец-то смог заснуть. На углу Пятой авеню он повернул налево и под навесом деревьев двинулся к «Пьеру». Там можно немного расслабиться, хорошо бы, чтобы работал тот ловкий пожилой бармен. Может, он съест еще кусок торта. Однажды Чарли пригласил в бар своего отца, бедный старикан ел картофельный суп, расплескивая его на рубашку. Поскольку по понедельникам там не много народу, можно будет связаться по телефону с Андерсоном и задать ему нагоняй.


Он кивнул швейцару в фуражке и белых перчатках и вошел в бар, направившись сразу к стойке. Сонные бизнесмены и парочка мужчин, явно членов ракетбольного клуба, в сопровождении своих типично гринвич-виллиджских жен, слушали, как певец, аккомпанируя себе на пианино, вздыхал о потерянной любви. За стойкой сидели несколько женщин с маленькими блестящими сумочками, казалось, совершенно равнодушных к происходящему. Приглушенный свет и сладкие звуки погружали посетителей в наркотическое состояние.

Бар «Пьер-отеля» Шестьдесят первая улица и Пятая авеню Манхэттен

20 сентября 1999 года

Из бара доносились звуки фортепьяно. Приветливая улыбка швейцара вызвала у нее желание зайти. Этим вечером она уже побывала в «Карлель», «Марке» и «Плазе». Завязывала разговор с кем попало, принимала угощение, сигарету, визитку, но вскоре уходила. Визитку выбрасывала.

В «Пьере» попросила официанта принести ей кампари. Звуки инструмента не мешали ей слышать голос почтенного джентльмена в летах, сидевшего рядом и говорившего по телефону.

– Ты, черт бы тебя побрал, хочешь мне сказать, – спрашивал он кого-то ровным голосом, что, в соответствии с контрактом, мы должны платить сто семьдесят тысяч в месяц за фабрику и шестьдесят тысяч за общежитие и подсобные помещения, плюс муниципальные налоги восемь долларов за каждого рабочего в месяц, что при шести тысячах рабочих составляет сорок восемь тысяч в месяц? И все это до того, как я получу хотя бы десять центов дохода. Я уже пойман на крючок за девяносто тысяч в месяц, которые должен платить за доставку ферритовых стержней из Гонконга.

Он был высоким и довольно стройным для своего возраста. Лицо удлиненное, нос крупный и острый. Мужчина переложил телефон в левую руку, на которой, она заметила, было обручальное кольцо. Вдоль ладони тянулся большой узловатый шрам.

– Еще несколько недель назад все в Шанхае радовались мне и раздавали щедрые обещания. И вдруг сейчас вот это? Почему?

  109  
×
×