Форсаж

Полчаса спустя микроавтобус подкатил к массивному зданию Уголовного суда на Центр-стрит, 100, и матроны отвели ее в северную башню, в Склепы. На двенадцатом этаже заключенных временно помещали в разные камеры предварительного заключения; большинство из них были арестованы недавно и ожидали предъявления обвинения. Переход, соединявший двенадцатый этаж с остальной частью здания, был известен как Мост вздохов, и Кристину провели по нему вместе с парой проституток на высоких каблуках и в наручниках, в небольшую камеру рядом с залом суда на тринадцатом этаже. Ее сопровождали матроны, одна из них несла пластиковый мешок с пожитками. На стене зазвонил телефон, тетка сняла трубку.

– Пошли, – сказала она Кристине.

Это был тот же зал суда, в котором ее приговорили четырьмя годами раньше – те же высокие потолки, зеленые стены и длинные ряды скамей.

Тот же самый помощник окружного прокурора, выносившей ей обвинение, сидел за столом. Судья, пожилой мужчина в очках с маленькой оправой, прошел к своему месту, плюхнулся в кресло и снял телефонную трубку. Потом обратился к стоявшей Кристине:

– Можете садиться.

Миновало несколько минут. Вошел другой мужчина и прошептал что-то помощнику прокурора. Она увидела детектива, который давал показания на процессе.

– Ваша честь, – сказал молодой прокурор. – Детективу Пеку сообщили, что адвокат мисс Уэллес находится где-то здесь, в здании.

Судья не оторвал глаз от своих бумаг.

– Пятнадцать минут, или я откладываю слушанье.

Детектив Пек исчез из зала суда.

– Мисс Уэллес, – сказал судья, – мы пытаемся найти вашего адвоката.

– О, – сказала Кристина, – для чего?

– Это официальное слушанье, и вас должен представлять адвокат.

– О'кей.

– Ваш адвокат не из разряда восемнадцать-В?

– А что это значит?

– Их услуги оплачивает штат.

– Нет, не думаю.

– Это миссис Бертоли?

– Да.

– Миссис Бертоли с вами связывалась?

– Нет.

– Что ж, возможно, письмо окружного прокурора затерялось где-то среди множества бумаг миссис Бертоли, – устало заключил судья. – Возможно, это так… Или же, – его брови поднялись, лоб нахмурился, – она, возможно, видела письмо, но не сочла его достаточно важным. – Судья взглянул на Кристину. – Достаточно важным для вас, я имею в виду.

– Да, – неуверенно согласилась Кристина.

– Миссис Бертоли хорошо известна в этом суде, – продолжал судья. – Ее профессиональные качества заслуживают уважения, но не ее привычки. То, что она не связалась с вами, совершенно недопустимо. Однако, как и раньше, будем к ней снисходительны. На том основании, что она, подобно вьючному мулу, трудится в глубокой шахте, в которую едва проникают лучи общественной заинтересованности. Безответственность и халатность содержатся в той руде, которую такие, как она, вынуждены выносить на поверхность; и, увы, из этой руды легко выплавляются имеющие столь широкое хождение монеты хаоса. – Судья вздохнул. – На этом я прервусь. Здесь, в суде, все хорошо знакомы с моей риторикой. Будем считать, что это было мое официальное заявление. Суд не должен выносить суждений о качествах адвоката защиты, но…

– Мы ведь здесь среди друзей, – пискнул помощник окружного прокурора.

Дверь распахнулась, и в зал суда вступила миссис Бертоли, а за ней и детектив Пек. Она убрала в портфель мобильный телефон и официальной походкой подошла к барьеру, отделяющему публику от судьи и обвинителей.

– Это и в самом деле четыреста сорок, десять?

– Да, миссис Бертоли, – ответил судья, – давайте же приступим. – Он снял трубку и сказал пару слов. Вошла судебный секретарь и уселась за стенографическую машинку. – Что ж, хорошо, мистер Гласс, я прочел ваше заявление. Уверен ли ваш детектив, мистер Пек, что он совершил ошибку при идентификации?

– Да, ваша честь, – ответил обвинитель.

– И больше чем через четыре года таинственным образом сознается, что совершил ошибку?

– Он был вовлечен в текущее полицейское расследование, – ответил Гласс, – и признал, что в деле, по которому проходила мисс Уэллес, были замешаны несколько лиц, следы которых потерялись в процессе тайного наблюдения. Под ними я подразумеваю неидентифицированные объекты наблюдения. Мистер Пек пришел к заключению, что одна из них находилась в грузовике в тот самый день, а вовсе не Кристина Уэллес.

Кристина скосила глаза на Пека. Все это было бредом сивой кобылы. Конечно, это она была в грузовике – там-то ее и арестовали. Пек моргнул, но не изменил выражения лица.