Шоу гремящих костей

Дверь открылась.

– Привет, семейство! – прокричала Яна, оглушив шофера. – Тетю Яну помните?! Толя, заноси покупки и подарки!

Яна зашла в темный коридор и посмотрела на двух бледных темноволосых девочек, зачарованно разглядывающих ее.

– Какая вы красивая, тетя Яна! – проговорила старшая Настя.

– Как сказочная принцесса, – вторила ей младшая сестра Таня.

– Ну уж скажете, – махнула рукой с крупными кольцами на пальцах и золотыми браслетами на запястьях Яна. – Вы готовы к походу в театр?!

– Мы готовы, – вышла из комнаты Диана в трикотажном платье красивого, изумрудного цвета, но старомодного фасона.

– Разгрузи покупки, – скомандовала ей Яна.

– А что это?

– Я заехала в магазин и купила вам гостинцев. Там соки, фрукты, конфеты, пряники… ну, в общем, еда.

– Яна, ну зачем? – смутилась Диана.

– Не спорь со мной! На дворе праздники, и у детей должно быть много сладостей и подарков! Кроме того, я им не чужая. Настю я вообще хорошо помню. Такой стрекозой порхала по всему общежитию. Помнишь, как мы все ее любили?

– Вы ее все время угощали и баловали, вот она и бегала по всем комнатам в общежитии, – вздохнула Диана.

– Я вас тоже помню, – хитро улыбнулась Настя.

– Спасибо, – поблагодарила Яна.

Шофер пронес пакеты на кухню, и они все вместе поехали на такси в театр. Яна чувствовала себя в театре как у себя дома. Она провела своих гостей в гостевую ложу и приготовилась еще раз посмотреть спектакль. Если честно, то у нее в голове засела одна мысль. Она уже видела, как великолепно и ровно играет Алевтина три спектакля подряд. Яна хотела выяснить, сможет она также отыграть спектакль после ужасного события, свидетелями которого они стали.

«Если Алевтина сыграет на таком же уровне, то я, пожалуй, соглашусь с матерью, что она гениальная актриса», – подумала Яна.

Но, к сожалению, проверить актерское мастерство Алевтины Яне не удалось. Артисты играли все тот же новогодний спектакль, только вторым составом. Исполнитель роли царевича Василий Полосов был мертв, а исполнительница главной, женской роли актриса Алевтина не смогла справиться с нервами.

Когда Яна увидела Аллу Демидовну в костюме Снегурочки с жутким румянцем во всю щеку и с привязанной косой, она чуть не выпала из ложи. Немногочисленные родители с детьми тоже с недоумением смотрели на эту странную Снегурочку со старческим голосом и повадками старухи Шапокляк. Но, в конце концов, представление захватило детей, и они перестали обращать внимание на Снегурочку с радикулитом, так как Алла Демидовна до конца не разгибалась в пояснице. В последней сцене, где Снежная Королева, гордо возвышавшаяся среди льдов, объявляет Снегурочку своей дочкой и Снегурочка наконец-то обретает семью, детишки захлопали в ладоши, искренне радуясь за любимую героиню. Девочки Дианы тоже с большим интересом смотрели спектакль. Снегурочка говорила свой финальный монолог, выйдя на освещенное центральное место на сцене. Вдруг одна из ледяных глыб, то есть декорация, накренилась, раздался звук лопающейся металлической струны, и декорация рухнула прямо на Аллу Демидовну, находящуюся в образе и ничего не замечающую вокруг. Все произошло так быстро, что зрители не успели даже закричать и предупредить актрису. После звонкого хлопка упавшей декорации в воздухе повисло молчание, только облако пыли всколыхнулось над сценой. В этот момент со страшным визгом с потолка на свалившуюся декорацию упала большая, металлическая люлька, в которой вне спектаклей рабочие сцены ремонтировали рельсы и трубы, – по ним перемещались декорации, занавесы и другие мобильные части сцены. Люлька была тяжелой, поэтому она произвела неимоверный грохот, моментально продавив своим весом декорацию, словно яичную скорлупу. Затем раздался звонкий, женский крик, выведший всех из оцепенения:

– Раздавили!! Караул! Помогите! Сейчас все рухнет!!

Яна инстинктивно кинулась к дочкам Дианы и закрыла им глаза руками, чтобы они, не ровен час, не увидели ужасающей картины: крови или раздавленных кишок несостоявшейся Снегурочки. Артисты на сцене замерли, а зрители в зале, наоборот, впали в панику. Они побежали по залу, перескакивая через спинки кресел и сбивая друг друга в проходах. Кругом раздавались крики ужаса и детский плач.