Шоу гремящих костей

– Ну что, очнулся, сокол? А то мы уже решили, что ты вечно спать будешь. Ты хоть понимаешь, о чем я толкую? Все лопотал на непонятном языке чего-то. Если понимаешь, кивни головой.

Карл провел языком по сухим губам и ответил:

– Я понимаю вас… Где я? Какой сегодня день? Что со мной?

– Ничего не помнишь? – участливо спросила женщина.

– Сейчас выпьем по сто граммов, и память сразу вернется, – раздался мужской жизнерадостный голос.

Карла тут же затошнило. Женщина подбоченилась и сердито посмотрела на появившегося мужика с косматой бородой.

– Отстань от человека! Выпить да выпить, одно на уме! Не слышишь, он говорит как-то странно, небось точно – иностранец. А они не привыкли пить такими дозами, как ты пьешь.

– Да ладно, – махнул рукой мужчина. – Его мой спирт и спас-то от воспаления легких, не иначе как.

– Говорю, дай человеку сначала поесть. Больше суток же не ел ничего. Ты лежи, милок, а я сейчас что-нибудь соображу на стол, – сказала женщина и засуетилась, бегая по избе.

Вскоре Карл в какой-то холщовой рубашке, которая была явно ему мала в плечах и нещадно трещала по швам, с перевязанной головой сидел за столом вместе с хозяевами дома. Они по очереди представились своему незваному гостю.

– Карл, – ответил он им.

– Имя странное… ты иностранец? – поинтересовалась Надежда, наливая ему большую тарелку щей из квашеной капусты.

– Чех…

– Ты часом не шпион? – озабоченно спросил Тихон, косясь на бутылку с самогоном, стоящую на окне.

– Нет… я приехал в гости.

– И кто же так отдубасил человека?! – всплеснула руками Надежда.

– Я до места не доехал, меня обокрали… – поморщился Карл и рассказал хозяевам дома, что с ним произошло.

– Вот сволочи! – выругался Тихон. – Чуть не убили иностранного гостя! Что теперь о нас в другой стране думать будут!

– А ничего не будут, – подбоченилась Надежда. – Плохие люди они везде есть. Бандиты они и в Африке бандиты. Скажи спасибо, милок, что жив остался.

– Спасибо вам, – сказал Карл, – только мне вас и отблагодарить нечем, все деньги пропали, но мой паспорт был в кармане брюк…

– Если был там, значит, и есть, – успокоила его Надя, – нам чужого не надо.

– Да ерунда какая! Нам ничего не нужно и денег твоих тоже не нужно, – махнул рукой хозяин. – Вот выпьешь со мной за компанию, и ладно!

– Хватит на бутылку коситься, – гаркнула Надежда. – Давай ее сюда, а то изведешься совсем, а ты что сидишь, словно в рот воды набрала?! – досталось и ее дочери.

Лида покраснела.

– Ладно краснеть-то, это же ясно, что Карл к женщине ехал! Так что ты свою губу-то закатай, а то еще не хватало мне единственную дочь за границу отдавать, – высказалась Надежда, грозя пальцем гостю, словно он уже положил глаз на ее красавицу дочь.

– Почему вы решили, что я ехал к женщине? – поинтересовался Карл улыбаясь.

– А ты что, думаешь, мы совсем темные? Туалетными духами кто надушен был, чтобы лучше пахнуть? Ясное дело – на свиданку ехал. Наливай ему, Тихон. За знакомство! Отказать – обидеть хозяев! Вот кого-кого, а иностранных гостей мы еще у себя не принимали! А что?! Нам не стыдно. Не хуже других живем. Все свое, с огорода! – показала на стол рукой Надежда, где стояли кастрюля с горячей картошкой с маслом, соленые огурцы в банке, квашеная капуста, икра из кабачков, помидоров и баклажан и открытая по такому случаю банка тушеного мяса. Карл вздохнул и поднял свою налитую рюмку, он явно не хотел огорчать хозяев дома.

9

Яна ходила за Алевтиной, словно ее телохранитель, боясь выпустить хоть на минуту из поля зрения. Она начала нервничать… эти письма с угрозами, убийства, недоступный муж, недоступный Сергей и пропавший Карл Штольберг.

– Ну и где же твой князь? – спросила ее Алевтина, накладывая на лицо грим перед спектаклем.

Новогодние представления скоро должны были завершиться, артисты играли уже по инерции – без энтузиазма и желания. Двое коллег были похоронены, что тоже не повышало никому настроения. Останки «Снегурочки» хоронили в закрытом гробу. Убийца найден не был. Больше писем-угроз Алевтина не получала после того последнего, подкинутого в гостинице. За кулисами бродил милиционер, в зрительном зале тоже всегда с отсутствующим видом сидел сотрудник в штатском, уже совсем одуревший от детских спектаклей. Все склонялись к мысли, что в театре завелся маньяк.