Шоу гремящих костей

– Так вот, я тебя спрашиваю, ты хочешь, чтобы наш коллектив и Алевтину похоронил? Маньяк не пойман, девочка в истерике, а ты здесь развлекаешься со своими молодцами, пока она там плачет в одиночестве в гостинице, – сказала Люся Цветкова.

– Не волнуйся, мама, я думаю, нет, я уверена, что твоей Алечке ничего не грозит!

– Как это?

– Вот так! Мне еще нужен день-два, и мы распутаем это хитрое дело, – пообещала Яна.

– Ты все время мне обещаешь одно и то же. А если за эти два дня что-то случится с Алевтиной? – не унималась Люся Цветкова.

– Не случится! Но для твоего спокойствия скажу, что этот грех я возьму на себя, – парировала Яна и предложила маме остаться ночевать в ее «вертепе», как она выразилась, чтобы не ехать домой на ночь глядя.

Люся с Яной легли на кровать Дианы, а Карл с Ричардом забрались на двухъярусную кровать девочек. Яна давилась от смеха, смотря на них, лежащих друг над другом с торчащими ногами из прутьев кровати, так как роста они были высокого. Яна выключила свет, и комната погрузилась во мрак.

Ричард, лежащий внизу двухъярусной кровати, уже почти заснул, когда его кто-то принялся энергично трясти за плечо. Он открыл глаза и увидел перед собой силуэт своей жены с длинными, спутанными волосам и в ночной рубашке. Глаза ее сверкали в темноте, словно у кошки.

– Тс-с-с… – прошептала она, – вставай, и пошли со мной.

Яна выволокла Ричарда в майке, джинсах и носках в коридор, протянула ему свитер и кивнула на вешалку в прихожей.

– Одевайся, возникло одно дело.

– Нельзя отложить до утра? – спросил Ричард.

– Нет… – ответила Яна, натягивая на себя свитер Карла, который князь необдуманно бросил на стул в комнате. У нее не было времени рыться по шкафам в поисках своей одежды, кроме того, она боялась разбудить маму с Карлом. Напялив поверх ночной рубашки и свитера короткую дубленку, она вытолкнула мужа за дверь. – Сейчас поймаем какую-нибудь машину.

– Куда мы ночью?

– В театр.

– Ты с ума сошла?!

– Мы все делаем правильно, расслабься, Дик. Нам нужен театр, когда там нет ни зрителей, ни актеров.

– Хочешь устроить театр одного актера?

– Совершенно верно… театр одной актрисы… – мрачно ответила она.

27

Водитель на свой страх и риск взявшийся подвезти странную парочку до театра, с облегчением перекрестился, когда они вышли из машины и даже расплатились с ним. На улице было безлюдно и темно.

Здание театра, даже его фасад, не освещалось, видимо, в целях экономии электроэнергии. Яна щелкнула замком своей сумки и зазвенела ключами.

– У меня есть ключи от черного хода, – улыбнулась она.

– Как я не догадался? – Ричард поднял воротник пальто. – Если ты зовешь ночью куда-то, то это будет обязательно противозаконное проникновение в помещение без санкции прокурора.

– Ладно, не ворчи, словно старый дед, – сказала Яна и пошла на своих каблуках-шпильках по запорошенной снегом тропинке к служебному входу в театр. – Вы с Карлом одинаково добропорядочные граждане, одна только я среди вас преступница.

Она открыла дверь, и они вошли в темное помещение театра.

– В прошлый раз мне здесь открывала Алевтина, – прошептала она, – принимала меня, словно родную, грела воду… обманщица. Вот, она жила тут.

Яна толкнула дверь и оказалась в небольшой комнате, в которой раньше проживала Алевтина. Шкаф, комод, кровать стояли на своих местах, поверхность стола покрылась густым слоем пыли, помещение постепенно приобретало нежилой вид. Завядший цветок на подоконнике, грязная половая тряпка под батареей, груда мусора в углу – такая картина предстала перед ними. Яна открыла шкаф и обнаружила там пару женских халатов на старых деревянных плечиках и стоптанные тапки.

– Ричард, посмотри, нет ли чего в комоде, – попросила Яна.

Он принялся методично открывать в комоде один ящик за другим.

– Здесь один хлам, какие-то старые журналы, бумажные салфетки, игральные кости, приглашения, носовые платки, разноцветные карандаши… А что мы ищем?

Яна задумалась, затем ее словно что-то толкнуло.