Одной ногой в могиле

— Кости, все, что ты хочешь мне сказать, подождет до конца свадьбы. Моя подруга и твой друг ждут, чтобы с нами сфотографироваться, этим сейчас и займемся. Мама! Только пророни словечко, которое испортит Дениз свадьбу, и, богом клянусь, я разрешу ему тебя укусить.

— Всегда рад служить, Котенок, — заверил он.

Я дернула подбородком, указывая на дверь:

— Выходи!

— Леди… — Он с поклоном удалился.

Я смотрела, как он уходит, затем подошла к раковине и плеснула водой на лицо. Как бы то ни было, а на фотографии я должна выглядеть хорошенькой.

11

Чтобы моя мать согласилась не портить торжества и не сообщать о Кости мне на работу, понадобилось еще одно, более серьезное предупреждение — я пригрозила немедленным превращением в вампира.

— Именно этого он и ждет, Кэтрин. Хочет похитить твою душу и обратить тебя в зверя, — в третий раз сказала она, провожая меня в зал.

— Имей это в виду и держи рот на замке, ладно? И, бога ради, зови меня Кристин. Так трудно соблюдать осторожность?

Мы уже дошли до двери. Дениз оставила новоиспеченного мужа, рядом с которым позировала фотографу, и встретила нас у входа.

— Ох, Кошка, я не знала, что друг Ренди… — она понизила голос, — вампир! Но ты не волнуйся. Я поговорила с Ренди. Он удивился моей осведомленности и поклялся, что приятель безобидный. Говорит, знаком с ним уже несколько месяцев.

Мать взглянула на Дениз, словно у той выросло три головы:

— Безобидный? Так можно сказать о собаке, которая не кусается. А мы говорим об убийце!

— Хм! — перебила я, поглаживая свою шею для ясности.

Мать закрыла рот и шмыгнула в сторону. Издали я услышала, как Кости прыснул со смеху. Он подслушивал.

— Все в порядке, Дениз, — успокоила я ее. — Он знает, что, пока клыки содержатся в чистоте, проблем не возникнет.

— Откуда ему это знать? — практично поинтересовалась она. — Вы с ним говорили? Ты какое-то время провела в дамской комнате, и его я тоже не видела. Загнала его в угол?

Совсем наоборот.

— Ну, мм… вроде того… — Я заикалась, а со мной уже много лет такого не бывало. — Я с ним знакома — видела раньше, еще в Виргинии. Он… э… В общем, мы с ним понимаем друг друга и стараемся не ссориться.

Дениз поняла все буквально:

— Ну, тогда идем сниматься. Я рада, что вы не подеретесь. Скажи ему, чтобы он ничего не говорил о тебе Ренди, ладно? Дон выдерет себе все волосы на яйцах, если обнаружит, сколько народу о тебе знает.

— Хорошо сказано!

И впрямь хорошо.

Кости оказался таинственным партнером Фелисити. Она наслаждалась, беззастенчиво прижимаясь к нему при каждом щелчке фотоаппарата. А он гнал обаяние на полную катушку. После съемки я была готова, не задумываясь, убить обоих.

Однако не могла показывать своей заинтересованности. По той же причине, по которой не бросилась Кости на шею, едва увидев его. Чувства чувствами, а обстоятельства не изменились — не время и не место для демонстрации симпатий. Оставалось разыгрывать холодность и надеяться, что Кости поверит спектаклю и сам меня бросит.

После последнего щелчка камеры я направилась к бару. Сегодня моим единственным спасением был джин. Много джина! Первый стакан я проглотила залпом на глазах бармена.

— Еще один.

Бармен вопросительно посмотрел, однако налил новую порцию джина с тоником. Я отследила пропорции и грозно потребовала:

— Больше спиртного!

— Хочешь утопить свои печали? — донесся из-за спины знакомый голос с издевательскими нотками.

— Не твое дело! — ответила я, выпрямляясь.

— Вот ты где, милая!

Ной, подойдя, чмокнул меня в щеку. Кости, глядя на нас, мрачно поджал губы.

— Мм, Ной… я провожу тебя до столика.

Мне хотелось увести Ноя подальше от Кости, смотревшего на парня так, словно предпочитал жидкость из его горла всем напиткам, предлагаемым в баре.

Я провела Ноя к его месту, а сама села поодаль, во главе стола, с другими подружками невесты. Едва я отошла, мать потащила меня в сторону. Ее лицо пылало.

— Ты знаешь, что сделал этот зверь, когда ты оставила его у бара? Он подмигнул мне!

От неожиданности я рассмеялась. Какое зрелище: у нее разве что пар из ушей не шел.

— Тебе это кажется смешным? — возмутилась она.

— Ну мам! Он ради тебя рисковал жизнью, а ты выбиваешься из сил, желая его смерти. Может он тебя недолюбливать?