Последний герой

– Хороша цыпа… – бормотал он себе под нос. – Завалить бы ее в кустах… Кайф.

– Вы что-то сказали? – подобострастно изогнулся над плечом вора стоявший чуть сзади Люсик.

– Отвали, кулема… – лениво отмахнулся от него Малеванный.

Люсик угодливо хихикнул и пошел к костру, где готовился шашлык из обрезков свинины. Лучшие куски мяса решили, как и рыбу, закоптить впрок.

Гараня, чтобы не думать о спиртном, снова слазил на кокосовую пальму за орехами. А после сытного завтрака, захватив с собой наиболее крепких из отшельников – Люсика и Фиалку, – пошел заготавливать молодой бамбук на стены хижины.

С работой они справились быстро. Пока Люсик и Фиалка носили вязанки к хижине, Гараня нарубил веток колючего кустарника. Это дело оказалось нелегким, так как толстые и прочные колючки в длину были от пяти до десяти сантиметров, и длинные гибкие хлысты напоминали куски колючей проволоки.

– А это еще зачем? – спросил Малеванный, когда Гараня доставил на пляж колючий хворост.

Нести ветки Гараня не мог по вполне понятной причине, а потому, кое-как связав хлысты лианами, тащил их волоком.

– Догадайся с трех раз, – дерзко ответил Гараня. И вместе с Люсиком и Самусем начал прямо на земле вязать щиты из тонких стволов молодого бамбука – заготовки под будущие стены хижины.

– Падло… – буркнул с ненавистью вор и присоединился к Кроше, по-прежнему занимающейся копчением – теперь уже мяса.

Вчерашнее оживление, вызванное стрессом, прошло, и Кроша вновь погрузилась в черную меланхолию. Ее мало занимали строительные дела; она, как рак-отшельник, забралась в свой панцирь, куда не проникал ни единый звук.

– Ну чё, подруга, как тут наши делишки? – развязно спросил Малеванный, присаживаясь рядом с Крошей.

При этом он как бы невзначай обнял ее за плечи. Ладонь вора легла на грудь девушки, и он ощутил волнующе упругую округлость. Оказалось, что Кроша была без лифчика.

Малеванный задрожал мелкой дрожью и несильно сжал грудь девушки всей своей пятерней. Кроша никак не отреагировала на этот поступок – будто вор тискал не живого человека, а резиновую куклу.

Тяжело дыша от внезапно нахлынувшей на него похоти и время от времени бросая взгляды на занятых строительством «новых робинзонов», – к ним присоединилась и Фиалка, которая все время старалась держаться поблизости от Гарани, – Малеванный засунул руку под блузку девушки и начал там шарить без зазрения совести.

– Не надо… – тихо сказала Кроша, но опять-таки не сделала даже попытки сбросить руку вора со своего плеча.

– Ты, это, не сумлевайся, я по-доброму… – жарко зашептал ей на ухо Малеванный. – Ты мне сразу понравились. Давай будем держаться вместе. А?

– Давай, – безразлично ответила Кроша.

– Вот и ладушки, – сказал вор и нехотя снял руку с плеча девушки.

Он уже заметил косые взгляды Фиалки, которая была ближе всех к костру. Она готовила для строителей лианы – отбирала из общей кучи молодые, гибкие и в меру тонкие и резала их на куски нужной длины.

«Вот зараза! – подумал, поднимаясь, Малеванный. – Когда-нибудь я эту путану в бараний рог сверну. Все вынюхивает, высматривает и алкашу стучит… – Он выругался сквозь зубы. – Гад буду, если моргалы ей не выковыряю!»

Побродив по пляжу добрых два часа, строя разные предположения по поводу Кроши, он не выдержал одиночества и подошел к строителям. Самусь бросил опасливый взгляд на вора и поторопился перейти на другую сторону хижины.

Когда Гараня с компанией отправился на заготовку бамбука, Самусь хотел, по своему обыкновению, потихоньку уйти в джунгли, чтобы продолжить знакомство с островом. Но вор, не спускавший с него глаз, догнал бомжа и пинками вернул его обратно.

– Слушай, ты, урод! – злобно сказал Малеванный. – Будешь самовольничать – пришибу. Здесь я твой начальник. И отпрашиваться ты должен у меня. Понял?

Самусь, потупившись, молчал.

– Не слышу звона! – рявкнул вор.

– Дак, это, ежели что… конечно… – выдавил из себя несчастный Самусь.

– Что и требовалось доказать, – смягчился Малеванный. – Тащи дрова, займись костром…

Хижина получилась как картинка. Она имела дверь и два окна; одно смотрело на бухту, а второе – на джунгли позади хижины. Окна закрывались внутренними ставнями, тоже сделанными из бамбука.

На опорных столбах, примерно на уровне человеческого роста, Гараня с грехом пополам закрепил ветки колючего кустарника. А остальные колючие хлысты забросил на крышу.