Под личиной

Чтобы проверить свои подозрения, он решился на постыдный с его точки зрения поступок. Андрей надумал проследить за Алиной.

Лучше бы он этого не делал…

Андрей вспоминал прошлый вечер и наливался желчью. Он не пошел на тренировку, а нанял такси и стал дожидаться Алину возле спорткомплекса. Она выпорхнула из здания как обычно в окружении поклонников и приятельниц, уселась в отцовское авто и отбыла… но не домой.

Дрожа от лихорадочного возбуждения, он наблюдал, как Алена подъехала к входу в престижный ресторан, где ее ожидал высокий плечистый парень. Глядя, как он обнимает и целует Алину в щеку, юноша не выдержал, и в ярости заскрипел зубами.

– Что, зазноба изменила? – с пониманием спросил таксист, мужчина в годах, до этого молча и беспрекословно выполнявший все распоряжения клиента.

– Не ваше дело! – грубо отрезал Андрей и, бросив деньги на сидение, выскочил из такси.

– Молодо – зелено… – услышал он вслед осуждающее резюме таксиста. – У тебя, парнишка, такого добра еще будет и будет…

"А не пошел бы ты!..", – мысленно вызверился совсем потерявший голову Андрей. И поторопился прильнуть к окну ресторана. Внутри он увидел веселую компанию, к которой и присоединилась Алена со своим кавалером.

Наверное, Андрей простоял бы под рестораном до полуночи, но его шугнул швейцар, дюжий детина с физиономией, смахивающей на морду злобного бульдога.

Возвратившись домой, Андрей закрылся в своей комнате, упал на постель и принялся страдать, накрыв голову подушкой. Его буквально распирала злость на все и вся. А неверная Алена получила столько нелестных эпитетов в свой адрес, что ей должно было икаться до самого утра.

Тем не менее, она позвонила ему где-то около двенадцати; Алена знала, что его мать на ночном дежурстве.

Наверное, немой призыв Андрея она почувствовала еще в ресторане.

– Ты не спишь? – с фальшивым удивлением спросила Алена.

– Сплю, – сердито буркнул Андрей. – Ты разговариваешь с домовым. Что нужно?

– Почему тебя не было на тренировке? Ты заболел? – Алена никак не отреагировала на грубый тон Андрея, что было необычно.

"Чует кошка, чье сало съела, – мстительно подумал юноша. – Никогда не прощу, никогда!" – Может быть, – туманно ответил Андрей, хотя на языке вертелись совсем иные слова.

– Что значит – может быть? Ты болен или нет?

– А тебе какое дело до моего здоровья?

Трубка умолкла. Андрей слышал лишь учащенное дыхание Алины. Похоже, она была сбита с толку и не понимала, какая муха укусила Андрея.

Он зло ухмыльнулся, но трубку не бросил, хотя такое желание было.

– Почему ты мне хамишь? – наконец сдержанно спросила Алена.

– Извини, я плохо воспитан, – сказал Андрей.

И, не удержавшись, добавил:

– Твой… милый друг, с которым ты ходишь по кабакам, куда любезней, чем я.

Теперь трубка молчала не менее минуты. Андрей терпеливо ждал. Его переполняли противоречивые чувства. Он понимал, что поступает неправильно, но не мог остановиться.

– Это мое личное дело – с кем ходить… по кабакам, как ты выражаешься.

По голосу Алины юноша понял, что она одновременно удивлена и раздражена.

– От тебя ведь не дождешься приглашения… хотя бы в театр.

– Что верно, то верно, – сказал Андрей после небольшой паузы.

Он неожиданно быстро успокоился – будто очнулся от наваждения; но это спокойствие не сулило ничего хорошего.

– Вот и поговорили. – Он вдруг начал говорить хриплым голосом. – Все, пока, спокойной ночи.

И недрогнувшей рукой положил телефонную трубку на рычаги.

Алена зацепила самую больную его струну – у Андрея практически никогда не было карманных денег. Дватри червонца на пирожки и кофе, а также на проезд в городском транспорте – это всего ничего.

Однако даже эти деньги мать всучивала ему едва не насильно. Наверное, она бы дала ему и больше, даже на поход с Алиной в кафе или бар, не говоря уже о театре.

Но юноша видел, с какими трудами ей достаются эти жалкие гроши, и понимал, что просто не имеет права запускать руку в скудный семейный бюджет.

Он пытался устроиться работать на полставки, однако из этой затеи ничего не вышло. И вовсе не потому, что Андрей не мог найти работу. Узнав о намерениях сына, мать его идею приняла в штыки. Это было неожиданно и поначалу необъяснимо.

Что ею двигало, юноша понял лишь спустя какое-то время. Зациклившись на идее, что сын обязательно получит высшее образование, мать даже в мыслях не допускала, что он будет трудиться – пусть и временно – чернорабочим.