Неизвестная война. Тайная история США

Американский философ, профессор Чикагского университета М. Коэн: «Как правило, земледельческие классы являются чрезвычайно консервативными по своим взглядам и с недоверием относятся к переменам. Зависимость от сезонных урожаев делает их экономически менее гибкими, чем городские купцы. Постоянная связь с землей, узость общественных интересов, многолетняя прикованность к одному месту способствуют местному патриотизму, а не космополитизму, присущему городам, подверженным влиянию чуждых доктрин. Зависимость фермера от финансовых центров, где он получает деньги в кредит, и от промышленных районов, где завершается производство товаров, вызывает в нем упорно ревнивое отношение к городу и недоверие к централизованному правительству, на которое он смотрит как на политическое орудие финансистов… фермер черпает свои идеологические лозунги не из новейших социальных теорий, а из старой американской философии естественного права. Эта политическая оппозиция… испытывает недоверие к культурным влияниям города, так что в деревне быстрее распространяются новые материальные товары, произведенные в городе, чем его идеи… Фермеры лишь внешне подражают большому городу, но его изощренность и культурные тенденции в глазах жителей маленьких американских поселков представляются либо упадком, либо грехом» (83).

Все вышесказанное в полной мере применимо к Югу – разве что придется заменить «фермер» на «плантатор». Южане стали оплотом консерватизма не оттого, что были рабовладельцами, а потому, что были яркими представителями крестьянской цивилизации. Для крестьянина, в какой бы стране он ни обитал, город всегда представляется достаточно подозрительным и определенно враждебным местом. Из города исходят, кроме требования о повышении налогов, всевозможные отвратительные придумки, противные самой крестьянской сути: биржевая свистопляска, финансовые кризисы. Город – обиталище проныр, суетливых мошенников, которые только и думают, как бы поживиться за счет деревни, втридорога всучить ей собственные товары, обмануть, объегорить с помощью всевозможных городских штучек вроде инфляции, дутых акций и всяких дурацких идей. А хлебушко-то лопают крестьянский!

Примерно так, в концентрированном изложении и без тени карикатурности и выглядит крестьянская психология, носителем которой в США были и северные фермеры, и южные плантаторы… Разница между ними исключительно в том, что рабский труд в сельском хозяйстве был на Юге экономически выгоден, а на Севере – нет…

Еще один американский автор: «Уединенно-возвышенное положение богатого сельского джентльмена порождает у него весьма величественные представления. Он становится непогрешимым, как сам папа римский; постепенно приобретает привычку произносить длинные речи, редко терпит возражения и всегда очень чувствителен в вопросах чести».

Кстати, именно это «чувствительное понятие о чести», думается мне, как раз и было причиной того, что в качестве примеров гражданского мужества Дж. Кеннеди пришлось назвать только южан. Городская цивилизация, увы, воспитывает у людей несколько иные качества, нежели крестьянская…

Английский путешественник о южанах: «Они высокомерны и дорожат своими свободами, не выносят ограничений и вряд ли могут примириться с мыслью о контроле со стороны какой-нибудь вышестоящей силы».

Если кому-то эти качества покажутся сугубо отрицательными, признаком некоей отсталости, напомню: именно эти черты характера южан как раз и вызвали американскую революцию и Войну за независимость – южане все это устроили, южане всем этим руководили, южане победили англичан, южане писали Декларацию независимости и Конституцию. Вклад Севера несравнимо меньше – и это тоже исторический факт…

Не в рабовладельческие времена, а в 1930 г. в США вышла интереснейшая, но, увы, до сих пор не переведенная у нас книга «Я займу свое место». Вот что писал о ней М. Коэн: «Она защищает дух старого Юга – сельскохозяйственного, рыцарского, антииндустриального, методистского, открыто провинциального и немножко донкихотствующего в своих попытках повернуть вспять движение индустриализма, захватывающее весь мир».

Южане, таким образом, выступали против индустриального общества, поскольку считали, что оно губит и культуру, и религию – что, признаться, звучит достаточно злободневно и в наше время, потому что именно это мы и наблюдаем…

Американский историк Аптекер видел причины американской революции «в особом опыте колонистов, который сплачивал их между собой и все более отдалял от родины; в самостоятельности экономики колоний, которая развивалась, несмотря на препятствия и ограничения; в общем чувстве недовольства, угнетенности и оторванности. Все это, вместе взятое, делало колонистов новой нацией» (8).