Богиня весны

— Принеси мне шлем невидимости! — приказал он.

Лина всмотрелась в оракула. Он лежал все там же, тихий и кроткий шар молочного цвета. Но это был проводник, способный связать ее с богиней, обладавшей властью определять будущее. Лина закрыла глаза, признаваясь себе, что она не просто тревожится, она в ужасе... Что из всего этого выйдет? Она ведь просто смертная, из другого времени, из совершенно другого мира. А он — древний бог. Лина почувствовала, как ее глаза застилают слезы разочарования.

— Прекрати, — приказала она себе. — Соберись с мыслями. Необходимо рассказать обо всем Деметре. Больше невозможно откладывать.

Персефоны возле пса не оказалось, хотя Цербер со счастливым видом лакал из бурдюка, оставленного ею. Она не могла проскочить незамеченной мимо Гадеса, возвращаясь во дворец, так что темный бог направился дальше по дороге. Когда он добрался до лодочника, Харон сообщил, что переправил богиню и ее жеребца через Стикс.

Гадес был вынужден признать самое худшее. Персефона возвращалась в Верхний мир, мир живых. Темный бог ощутил, как в груди начинается знакомое жжение. Она ушла, даже не попрощавшись? Он не мог в это поверить. Он не поверит, пока не найдет ее и не услышит это от нее самой. Гадес помчался по черной дороге, что должна была привести его в Верхний мир и к богине весны.

Лина глубоко вздохнула и открыла глаза. Сосредоточившись на Деметре, она трижды провела руками над оракулом.

— Деметра, нам нужно поговорить, — сказала она.

В шаре началось кружение, и возникло строгое лицо Деметры.

— Когда дочь призывает свою мать, ее тону следовало бы быть приветливым, а не мрачным, — сказала Деметра, смягчая суровость замечания материнской улыбкой.

— Я не хотела проявить хоть каплю неуважения, но мне совсем невесело, — ответила Лина.

Деметра нахмурилась.

— Что тебя тревожит, дочь? Я слышала лишь хорошие отзывы о твоей работе. Духи умерших рады, что богиня весны пребывает в Подземном мире.

Это была чистая правда. После прибытия в Подземный мир той, кого все считали Персефоной, непрерывные раздражающие жалобы родственников умерших более не тревожили Деметру. Вместо них нарастал поток благодарностей и пожертвований. Эта смертная сумела широко оповестить Подземный мир о своем присутствии и отлично играла роль богини, Деметра просто не понимала, что могло беспокоить женщину.

— Все повернуло в неожиданную сторону.

Деметра сильнее сдвинула брови.

— Только не говори, что тебя разоблачили.

— Нет! Все продолжают считать меня Персефоной. — Лина немножко помолчала, приводя в порядок мысли. — Но у меня возникла проблема, и она требует решения.

— Объяснись, — потребовала Деметра.

— Я влюбилась в Гадеса, и он тоже меня любит, и я должна сказать ему, кто я на самом деле, и придумать, как разобраться со всей этой путаницей, — выпалила она наконец.

Взгляд Деметры стал ледяным.

— Это не шутка ли, свойственная смертным?

Лина вздохнула.

— Нет, ничего забавного тут нет.

— Так ты действительно сообщаешь мне, что вы с Гадесом стали любовниками?

— Да.

— Значит, бог решил поиграть с твоими чувствами. — Деметра грустно покачала головой. — Это моя вина. Я обрекла смертную на прихоть бога. Прости меня, Каролина Франческа Санторо, я совсем не хотела причинять тебе боль.

— Нет-нет, — возразила Лина. — Дело совсем в другом. Он не воспользовался своими преимуществами. Мы оба полюбили друг друга!

— Полюбили? Друг друга? — Голос Деметры стал резким. — Как это может быть? Гадес уверен, что ты — Персефона, богиня весны. Он понятия не имеет, что занимался любовью со смертной женщиной. Вдумайся, Каролина! С чего ты взяла, что он любит именно тебя? — Деметра грубо фыркнула, ее красивое лицо исказилось. — Любовь! Ты что, и вправду так наивна? Любовь бессмертных сильно отличается от любви людей! Да ты и сама наверняка слышала в своем мире истории о так называемой любви бессмертных.

Лина вскинула голову и прищурилась.

— Я не ребенок, Деметра! И не надо говорить со мной так, будто я неопытная девчонка, которая влюбляется во всех подряд. Я знаю разницу между любовью и простым желанием. Я знаю, когда мужчина хочет всего лишь попользоваться мной, и точно так же способна понять, когда он честен. Мне нелегко далось это знание, но опыт не прошел даром.

— Тогда тебе следует еще раз подумать, — сказала Деметра.