В присутствии врага

Они смотрели на отражения друг друга в зеркале. Алекс осознал, как сильно ему хочется верить, что она говорит правду.

— Для чего? — спросил он.

— Чтобы ты помог мне вынести то, что мне необходимо вынести. Чтобы поддержал меня. Позволил хоть немного отвлечься. Что я и сейчас пытаюсь делать с помощью этого. — Она указала на краску, расческу и кисточку. — Потому что это единственный способ… — Она сглотнула, на шее у нее натянулись мышцы. — Алекс, это для меня единственный способ продержаться до… — Ее голос сорвался.

— О, господи, Ив. — Развернув ее к себе, Алекс обнял жену, не обращая внимания на краску, пачкавшую его руки и одежду. — Прости. Я измучен и не думаю, и… я ничего не могу с собой поделать. Она повсюду, куда я ни гляну.

— Тебе нужно отдохнуть, — проговорила она, уткнувшись ему в грудь. — Пообещай, что сегодня на ночь ты примешь эти таблетки. Ты не должен сломаться. Мне нужно, чтобы ты был сильным, потому что я не знаю, сколько еще я сама смогу быть сильной. Поэтому обещай мне. Скажи, что примешь эти таблетки.

Пустяковая просьба. Да и сон ему требовался. Поэтому Алекс согласился и отправился в комнату Шарли. Но на его руках осталась краска с волос Ив, и когда он протянул их к плечикам с одеждой и увидел на своих ладонях коричневые полосы, то понял, что прими он хоть пять таблеток снотворного, вряд ли это рассеет дурные предчувствия, не дававшие ему спать.

Миссис Магуайр что-то говорила ему, стоя у окна в комнате Шарли. Он уловил последние слова:

— …как маленький ослик, когда речь заходила об одежде, правда?

Он очнулся, моргая от боли в глазах.

— Я задумался. Простите.

— Ваш разум переполнен, как и ваше сердце, мистер Алекс, — пробормотала домработница. — Вам нечего передо мной извиняться. Я все равно просто болтала. Да простит меня Бог, но иногда больше хочется поговорить с другим человеком, чем с Господом.

Бросив свое ведро, тряпки и окно, она подошла и встала рядом с Алексом. Достала из шкафа узкую белую блузку с длинными рукавами, с застежкой сверху донизу на крохотные белые пуговки и с потертым круглым воротником.

— Шарли ненавидела эту школьную блузку, очень давила горло, а монахини требовали, чтобы девочки застегивались на все пуговицы. Да и сидела плохо. И туфли школьные не любила.

— А что она любила? — Ему следовало бы знать. Он должен был знать. Но не мог вспомнить.

— Из своей одежды, вы имеете в виду? — уточнила миссис Магуайр. Быстро и уверенно она сдвинула в сторону платья и юбки, приличные пиджаки и трикотаж и сказала: — Это.

Алекс увидел выцветший комбинезон. Миссис Магуайр пошуршала одеждой и извлекла на свет полосатую футболку.

— И это, — сказала она. — Шарли надевала их вместе. С кроссовками. Кроссовки она тоже любила. Носила их без шнурков, с язычками наружу. Сколько раз я говорила ей, что леди не одеваются как уличные девчонки, мисс Шарлотта. Но когда, спрошу я вас, Шарли волновало, как одеваются леди?

— Комбинезон, — произнес Алекс. — Ну конечно.

Сто раз, а может, и больше, он видел в нем Шарли. И слышал, как каждый раз, когда Шарли бегом спускалась по лестнице и выскакивала к машине в комбинезоне, Ив говорила: «Ты не пойдешь одетой подобным образом, Шарлотта Боуэн». «Пойду, пойду!» — кричала Шарли. Но Ив всегда одерживала верх, и в результате Шарли ворчала и ерзала в кукольно-красивом платье с кружевами — в своем рождественском платье, между прочим — и черных лакированных туфлях.

— Оно такое кусачее, — стонала Шарли и сердито оттягивала тесный воротник, как, наверное, оттягивала и воротник белой школьной блузки.

— Дайте мне это.

Алекс снял с плечиков комбинезон, сложил его вместе с футболкой. Увидел в углу шкафа кроссовки без шнурков, взял и их. На сей раз, подумал он, перед Богом и людьми Шарлотта Боуэн предстанет в том, что ей нравится.

В Солсбери Барбара Хейверс без особого труда нашла офис ассоциации избирателей Харви. Но когда она предъявила свое удостоверение и попросила предоставить ей самую общую информацию о члене парламента, то натолкнулась на стальную волю председателя ассоциации. Стрижка миссис Агаты Хау отставала от моды по меньшей мере лет на пятьдесят, а ее пиджак с подкладными плечами словно был взят из фильма с участием Джоан Кроуфорд^[28]. Услышав слова «Скотленд-Ярд» рядом с именем уважаемого члена парламента, она сообщила, что мистер Харви находился в Солсбери с вечера четверга по вечер воскресенья — «как обычно, он ведь наш член парламента, не так ли?» — но никаких дополнительных сведений Барбаре из нее вытянуть не удалось. Миссис Хау ясно дала понять, что ни лом, ни взрывчатка, ни прямая угроза последствий отказа сотрудничать с полицией не заставят ее расколоться, по крайней мере пока она не «переговорит с нашим мистером Харви». Миссис Хау принадлежала к разряду женщин, полагавших, что их распрекрасное частное образование дает им право превосходства над остальным человечеством, а точнее к категории особей, которых Барбаре всегда до дрожи хотелось раздавить каблуком.

---

28 Джоан Кроуфорд (1908—1977) — американская актриса, снималась в основном в 1950-е гг.