В присутствии врага

Лаксфорд говорил мало. Попросил разрешения позвонить жене, чтобы предупредить ее о своем появлении в компании детектива-инспектора Скотленд-Ярда, но Линли разрешения не дал. Тогда газетчик сказал:

— Мне необходимо ее подготовить. Она ничего этого не знает. Ни об Ив, ни о Шарлотте. Необходимо ее подготовить.

Линли ответил, что его жена, вполне возможно, знает гораздо больше, чем он думает, поэтому в первую очередь они к ней и едут.

— Это смешно, — продолжал доказывать Лаксфорд. — Если вы полагаете, что Фиона каким-то образом причастна к тому, что случилось с Шарлоттой, вы просто сошли с ума.

— Скажите, — отозвался Линли, — вы были женаты на Фионе, когда состоялась та конференция тори в Блэкпуле?

— Не был.

— У вас уже завязались отношения? Лаксфорд минуту молчал и ответил лишь:

— Мы с Фионой в браке не состояли.

Можно было подумать, что это давало ему право домогаться Ив Боуэн.

— Но Фиона знала, что вы были в Блэкпуле? — спросил Линли. Лаксфорд не ответил. Глянув на него, Линли увидел, что у него побелели губы. — Мистер Лаксфорд, ваша жена…

— Да. Хорошо. Она знала, что я был в Блэкпуле. Но только это она и знала. Только это. За политикой она не следит. И никогда не следила. — Он в волнении запустил ладонь в волосы.

— По вашему впечатлению, она никогда не следила за политикой.

— Да не смешите. Она была манекенщицей. Ее жизнью и ее миром были ее тело, ее лицо. До нашего знакомства она даже никогда не голосовала. — Лаксфорд устало откинул голову на спинку сиденья. — Великолепно. Послушать меня, так она полная кретинка.

Больше ничего до их приезда в Хайгейт Лаксфорд не сказал. Жил он на Миллфилд-лейн, в вилле, стоявшей напротив двух прудов на восточной границе Хэмпстед-Хит. Когда Линли миновал две кирпичных колонны у начала подъездной дорожки к дому главного редактора «Осведомителя», Лаксфорд попросил:

— Позвольте мне хотя бы войти первому и переговорить с Фионой.

— Боюсь, это невозможно.

— Вы что, незнакомы с элементарной порядочностью? — резко спросил Лаксфорд. — Дома мой сын. Ему восемь лет. Он абсолютно невинное существо. Не ждете же вы, что я позволю ему принять участие в запланированном вами представлении?

— В его присутствии я не скажу ничего лишнего. Можете увести мальчика в его комнату.

— Я не думаю…

— Это все, в чем я готов уступить, мистер Лаксфорд.

Линли припарковался позади «мерседеса-бенц» последней модели, стоявшего под портиком. Отсюда открывался вид на сад перед виллой, представлявший собой настоящий уголок дикой природы, а не традиционную тщательно ухоженную лужайку с пышными цветочными бордюрами. Выйдя из «бентли», Лаксфорд направился к саду, туда, где выложенная каменными плитками дорожка терялась в кустарнике.

— Обычно в это время дня они кормят птиц, — сказал издатель. Он окликнул жену. Потом сына.

Когда из-за деревьев никто не отозвался, Лаксфорд вернулся к дому. Парадная дверь была закрыта, но не заперта. За ней находился вестибюль с мраморным полом и с лестницей посередине, ведшей на второй этаж.

— Фиона? — позвал Лаксфорд. Каменный пол и оштукатуренные стены вестибюля исказили его голос. Снова никто не ответил.

Линли закрыл за собой входную дверь. Лаксфорд прошел налево, в арку. Отсюда, из гостиной с окнами-эркерами по бокам, открывался ничем не загораживаемый вид на пруды на Хэмпстед-Хит. Лаксфорд продолжал звать жену.

В доме стояла полная тишина. Лаксфорд переходил из комнаты в комнату обширной виллы, и Линли все яснее осознавал, что путешествие в Хайгейт они совершили напрасно. Случайно или нет, но Фионы Лаксфорд не оказалось дома, и задавать вопросы было некому. Когда ее муж спустился вниз, Линли сказал:

— Вам пора позвонить своему адвокату, мистер Лаксфорд. Он может встретить нас в Скотленд-Ярде.

— Они должны быть здесь. — Из гостиной, где дожидался его Линли, Лаксфорд, нахмурившись, посмотрел на тяжелую входную дверь. — Фиона не уехала бы, не заперев двери. Они должны быть здесь, инспектор.

— Возможно, она подумала, что заперла ее.

— Она не думала бы. Она бы знала. Дверь запирается на ключ.

Лаксфорд вернулся к двери и открыл ее. Громко выкрикнул имя жены, потом имя сына. Спустился по покатой подъездной дорожке к лужайке, где у самой стены, окружавшей его владения, стояло невысокое белое строение. В нем было три гаража, и Линли увидел, как Лаксфорд вошел туда через зеленую деревянную дверь, не запертую зеленую деревянную дверь, отметил Линли. Так что объяснение Лаксфорда, что очки Шарлотты подбросили ему в автомобиль, могло иметь под собой какую-то почву.