На дне могилы

Он задумчиво смотрел на меня. Он не был классическим красавчиком, как те типы, что играли его в многочисленных фильмах. Лицо овальное, губы тонкие, глубоко посаженные глаза, слишком широкий лоб и узкий подбородок. И еще он был тощий и рослый, добрых шесть футов. Но ни один из тех актеров не обладал личностью Влада. Несовершенство черт он возмещал чистым магнетизмом.

Наконец он взял мою руку. Его была вся в шрамах и к тому же опаснее его клыков, ведь через нее изливалась его пирокинетическая мощь. Но я не боялась Влада. Следовало бы, но я не боялась.

— Я тебе однажды уже говорил: я чувствую связь с тобой. Это не любовь, не влечение, я не пожертвую собой ради тебя, но, если я тебе понадоблюсь и смогу помочь, я это сделаю. С какой бы стороны ты ни позвала.

Я стиснула его руку и отпустила:

— Спасибо тебе.

Он поудобнее уселся в кресле.

— Всегда пожалуйста.

17

Мы не вернулись в дом в Баварии. Конечно, с воздуха я не могла точно сказать, что это не Бавария, но дом был не тот, из которого я сбежала. Пилюль при мне не было, так что я просто закрыла глаза при приземлении и не открывала в машине. Даже и будь при мне таблетки, я не стала бы их снова принимать. Грегор не мог выхватить меня из сна без моей помощи, а я помогать не стану. Кроме того, я подозревала, что таблетки плохо на меня действуют: даже Влад заметил, что я отвратительно выгляжу. Надо созвониться с Доном и спросить, нет ли у них побочных эффектов.

Первым, кого я увидела, открыв глаза после того, как Влад ввел меня в дом, был Ниггер. Он стоял в фойе, скрестив руки, с совершенно непроницаемым выражением лица.

— Не надо было тебе сбегать.

— Где Кости?

Не собиралась я обсуждать это с Ниггером. Да, сама напросилась, но только один человек вправе выдать мне все положенное. Тот факт, что Кости не вышел меня встречать, говорил о многом. Значит, он в самом деле взбешен.

Ниггер покосился влево:

— Иди на музыку.

В той стороне слышались звуки пианино. Может, Кости слушает успокаивающую запись. Остается только надеяться, что она подействовала.

— Спасибо.

Я прошла в соседнюю комнату на звук.

Это оказалась просторная библиотека. Я сразу увидела, что звучит пианино, а не диск. Кости склонялся над ним, спиной ко мне, бледные пальцы умело скользили по клавишам.

— Привет, — сказала я, выждав несколько ударов сердца и не дождавшись его взгляда. Так, значит, намерен меня игнорировать. Нет уж, лучше сразу все получить, чем оттягивать. — Не знала, что ты играешь, — сделала я второй заход, подходя ближе.

Приблизившись настолько, чтобы почувствовать его вибрации, я резко остановилась. Кости готов был взорваться от боли, хотя из-под его пальцев лилась безмятежная музыка. То ли Шопен, то ли Моцарт.

— Зачем ты здесь?

Он спросил это нарочито мягко, не пропустив ни единой ноты, не подняв взгляда. Вопрос меня ошеломил.

— П-потому что ты здесь… — Я проклинала себя, что запинаюсь, как робкая школьница. Хватит с меня уже!

Кости не поднимал взгляда.

— Если ты пришла попрощаться, не стоило труда. Мне не нужны слезливые объяснения. Выход там же, где вход.

У меня в горле встал ком.

— Кости, это не…

— Не тронь меня!

Я хотела погладить его по спине, но он отшвырнул мою руку с такой силой, что меня развернуло. И его взгляд пришпилил меня к месту.

— Нет. Нечего лезть сюда, провоняв Грегором, и еще лапать меня! — Каждое слово звучало размеренным яростным рыком. — Хватит с меня твоего покровительства. Ты относишься ко мне как к хилому человечишке, неспособному прожить без твоей помощи, но я, черт побери, мастер-вампир!

Последнее слово он выкрикнул во весь голос. Я съежилась. Кости сжал и разжал кулаки, как видно пытаясь овладеть собой. Дальше он говорил сквозь стиснутые зубы:

— Мне стоит только захотеть, я бы голыми руками разорвал тебя на части. Да, ты сильная. И быстрая. Но не настолько, чтобы я не мог тебя убить, будь у меня такое желание. И несмотря на это, ты обращаешься со мной как с низшим. Я старался не замечать. Говорил себе, что это не важно, но теперь хватит. Вчера ты поверила Грегору больше, чем мне. Бросила меня ради него, и от этого никуда не денешься, так что я снова спрашиваю тебя: зачем ты здесь?

— Я здесь потому, что люблю тебя, и мы… — Я собиралась сказать: «Мы женаты», но слова застряли у меня в горле. Нет, я сама убедилась, что не женаты, если считаться с вампирскими законами.