Молот Эдема

Пастор проснулся в десять часов утра и поставил кастрюльку воды на плитку. Он прихватил в коммуне банку молотого кофе и несколько чашек.

Мелани включила телевизор.

– В коммуне мне не хватает новостей, – сказала она. – Дома я всегда слушала обзоры.

– Как правило, я ненавижу новости, – заметил Пастор. – Слушаешь их и начинаешь беспокоиться о миллионе разных вещей, с которыми ничего не можешь сделать.

Но он принялся слушать репортаж вместе с Мелани, чтобы узнать, не говорят ли что-нибудь о нем.

Все новости были посвящены ему.

– Власти Калифорнии исключительно серьезно относятся к угрозе землетрясения, поскольку назначенный террористами срок неуклонно приближается, – сказал комментатор, и на экране появился сюжет о том, как служащие муниципалитета воздвигают палатки скорой медицинской помощи в парке «Золотые Ворота».

Увидев это, Пастор страшно разозлился.

– Сделали бы лучше то, что мы просим, – сказал он, обращаясь к телевизионному экрану.

Следующий сюжет был посвящен тому, как агенты ФБР обыскивают домики в горах. Через пару секунд Мелани вскрикнула:

– Господи, это же наша коммуна!

Они увидели Звезду в старом фиолетовом халате, на лице которой застыла горестная маска, ее вывели из хижины двое мужчин в пуленепробиваемых жилетах.

Пастор выругался. Происходящее нисколько его не удивило – именно возможность появления ФБР заставила его так поспешно уехать вчера ночью, – но все равно то, что он увидел, повергло его в ярость и отчаяние одновременно. Самоуверенные ублюдки в форме осквернили его дом.

Вам следовало оставить нас в покое. А теперь уже слишком поздно.

Он заметил Джуди Мэддокс, у которой было мрачное лицо.

Надеялась поймать меня в свою сеть, да?

Сегодня она показалась ему не такой хорошенькой. Два синяка под глазами и большой пластырь на носу.

Ты мне солгала и пыталась заманить в ловушку. И получила по заслугам.

Но в глубине души Пастор был ошеломлен. Он недооценил ФБР. В самом начале он даже представить себе не мог, что они обнаружат священную долину, о которой столько лет никто не знал. Джуди Мэддокс оказалась умнее, чем он думал.

Мелани вскрикнула – на экране появился ее муж, который держал на руках Дасти.

– О нет!

– Они не могут арестовать Дасти! – нетерпеливо заявил Пастор.

– Куда Майкл его забирает?

– Какое это имеет значение?

– Имеет, если мы собираемся устроить землетрясение!

– Майкл лучше других знает, где проходит трещина. Он не поедет туда, где опасно.

– О Господи, надеюсь, что так. В особенности когда с ним Дасти.

Пастору надоело смотреть телевизор.

– Давай покатаемся, – сказал он. – И прихвати телефон.

Мелани выехала наружу на пикапе, и Пастор закрыл дверь склада на замок.

– Поезжай в сторону аэропорта, – велел он, забираясь в машину.

Стараясь избегать автострад, они подъехали к аэропорту и оказались в самой гуще движения. Пастор решил, что здесь тысячи людей разговаривают по телефону – пытаются заказать билеты на самолет, звонят родным, проверяют, насколько дороги забиты транспортом. Он набрал номер ток-шоу Джона Правдолюба.

Трубку взял сам Джон Правдолюб. Наверное, ждал звонка.

– У меня появилось новое требование. Так что слушайте внимательно, – заявил Пастор.

– Не волнуйтесь, я все записываю на пленку, – ответил Правдолюб.

– Надеюсь, сегодня вы передадите мои слова в эфир, верно, Джон? – улыбнувшись, проговорил Пастор.

– А я надеюсь, что тебя скоро посадят в тюрьму, – язвительным тоном заявил Правдолюб.

– Ты тоже иди в задницу. – Правдолюбу следовало вести себя поуважительнее. – Я требую президентской амнистии всем членам «Молота Эдема».

– Я сообщу о вашем требовании президенту.

Пастору показалось, что он услышал в голосе Правдолюба сарказм. Неужели он не понимает, насколько это важно?

– А также мы требуем замораживания строительства новых электростанций.

– Подождите минутку, – сказал Правдолюб. – Теперь, когда все знают, где находится ваша коммуна, вам нет необходимости требовать замораживания строительства всех электростанций. Вы ведь хотите сохранить только свою долину, правильно?

Пастор задумался. Такая мысль ему в голову не приходила, но журналист прав. Однако он решил не соглашаться.