Молот Эдема

Дверь разломалась на куски, и в комнату влетел Бо.

И тут землетрясение закончилось.

Даже тридцать лет спустя Джуди помнила ужас, который ее охватил, когда окружающий мир начал разваливаться на части. С тех пор она много лет спала с открытой дверью в спальню и боялась землетрясений. В Калифорнии мелкие землетрясения случаются часто, но она так и не привыкла к ним. Всякий раз, когда Джуди чувствовала, что у нее под ногами содрогается земля, или видела по телевизору, как рушатся здания, ужас, точно наркотик, проникал в ее кровь. Она не боялась, что ее раздавит или она сгорит, – то была слепая паника маленькой девочки, чей мир внезапно начал рушиться.

Она все еще нервничала вечером того же дня, когда входила в изысканный зал ресторана «Маса», одетая в черное шелковое облегающее платье. Шею Джуди украшало жемчужное ожерелье, которое Дон Райли подарил ей на Рождество, когда они жили вместе.

Дон заказал белое бургундское, которое называлось «Кортон Шарлемань», и выпил почти всю бутылку: Джуди любила пикантный вкус бургундского, но старалась не пить много, когда в сумочке лежит полуавтоматический пистолет, заряженный патронами девятимиллиметрового калибра.

Она рассказала Дону, что Брайан Кинкейд принял ее извинения и позволил забрать заявление об отставке.

– А ему ничего другого и не оставалось, – ответил Дон. – Отказ был бы равносилен твоему увольнению. И он бы выглядел ужасно, если в первый же день своей работы потерял одного из лучших агентов.

– Возможно, ты прав, – ответила Джуди, которая считала, что Дон слишком легко отнесся к случившемуся.

– Конечно, я прав.

– Не забывай, Брайан – ПМЗ.

Что значило: «поцелуй меня в задницу», иными словами, человек, о котором идет речь, успел заработать себе такую приличную пенсию, что может в любой момент подать в отставку.

– Да, у него есть гордость. Представь себе, как он объясняет начальству причины твоего увольнения. «Она сказала мне: „Пошел ты в задницу“». А Вашингтон ему в ответ: «Ты что, священник? Слова „задница“ никогда не слышал?» Вот так-то. – Дон покачал головой. – Кинкейд выглядел бы как глупая девка, если бы отказался принять твои извинения.

– Наверное.

– В любом случае я очень рад, что скоро мы вновь будем работать вместе. – Он поднял свой бокал. – Выпьем за союз Райли и Мэддокс.

Джуди чокнулась с Доном и сделала пару глотков.

За едой они еще раз обсудили подробности процесса, обратили внимание на ошибки, вспомнили неожиданные ходы, которыми им удалось удивить защиту, моменты напряжения и триумфа.

Когда они пили кофе, Дон сказал:

– Ты по мне скучаешь?

Джуди нахмурилась. Она понимала, что жестоко ответить «нет», к тому же это было бы неправдой. Но она не хотела Давать ему напрасных надежд.

– Да, кое о чем я вспоминаю с сожалением, – ответила она. – Мне нравились твои шутки.

И еще ей не хватало его теплого тела по ночам, но этого она говорить не собиралась.

– Мне не хватает наших разговоров о работе.

– Теперь я беседую на эти темы с Бо.

– Его мне тоже не хватает.

– Ты ему нравишься. Он думает, что ты стал бы идеальным мужем…

– Он прав, прав!

– …для женщины, работающей в правоохранительных органах.

Дон пожал плечами:

– Я согласен на такую формулировку.

Джуди улыбнулась:

– Возможно, вам с Бо следовало бы заключить брак.

– Ха-ха, – рассмеялся он, расплачиваясь по счету. – Джуди, я хочу тебе кое-что сказать.

– Слушаю.

– Я полагаю, что готов стать отцом.

Почему-то слова Дона рассердили Джуди.

– И что я должна сделать – закричать «ура» и расставить ноги?

Он смутился.

– Я имел в виду… ну, мне казалось, что ты хотела бы скрепить наши отношения.

– Скрепить? Дон, я просила только о том, чтобы ты перестал трахать свою секретаршу, но ты даже этого не смог!

У него на лице появилось подавленное выражение.

– Ладно, не злись. Я только хотел сказать, что изменился.

– И ты думаешь, я с радостью прибегу обратно, словно ничего не случилось?

– Наверное, я до сих пор тебя не понимаю.

– Ты никогда и не поймешь. – Огорченный вид Дона заставил Джуди смягчиться. – Пойдем, я отвезу тебя домой.

Когда они жили вместе, после обеда в ресторане всегда она вела машину.

Они уходили из ресторана в неловком молчании. В машине Дон сказал: