Главный бой

Он быстрыми шагами пересек зал, где посредине сиротливо застыло его ложе, укрытое со всех сторон, даже сверху, занавесками, чтобы не так одиноко и страшно спать посреди огромного пустого пространства.

За дверью слышалось надсадное дыхание. Он толкнул створки, эта единственная дверь в империи, которую открывает он сам, гневно выпрямился, сверкнул взором из-под узких черных бровей.

Между двумя гигантами стражами стоял спархий. Он тут же пал на колени:

— Ваша Божественность! У меня новость, которая чуть развеселит Вашу Бессмертность!

Базилевс кивнул стражам, те сразу же отступили, поклонились и так, пятясь, пересекли весь зал и скрылись за большой дверью. Базилевс опустился в большое кресло, почти утонул в подушках, набитых нежнейшим пухом.

Спархий, все так же стоя на коленях, ловил каждое движение божественного повелителя империи. Наконец базилевс милостиво наклонил голову:

— Говори, червь.

— Дело касается северных границ империи…

Базилевс снова движением головы дал понять, что понял, о чем речь, все о той же Руси, куда империя долгие годы тщетно натравливала степные народы.

— Говори.

— Ваша Божественность! Все получилось с легкостью, как мы и задумали. Их столица, в отличие от нашей, была сильна не стенами, а людьми. Но что люди? Стены нерушимы, а людей можно купить, соблазнить, обмануть… Как и ожидалось, всех сильнейших богатырей, на которых держалась мощь Киева, удалось выманить из города. Кого на подвиги, кого с важным заданием, кого… как. Оставались только двое из старшей дружины. Несокрушимые в бою Зарей Красный и тот самый Кышатич, от которого и нам довелось… Они защищали северные врата, каждый из них стоит ста младших богатырей и тысячи простых воинов! Да что там тысячи… Один богатырь своим видом и криком дает мощь еще сотням слабых и упавших духом воинов, потому сила героев не только в крепости собственных мышц…

Базилевс с неудовольствием слушал, как советник восхваляет доблести варваров, морщился, затем уловил подспудный смысл, всмотрелся в сияющее лицо спархия:

— Продолжай, продолжай. И что же эти особые герои?

Спархий сладко улыбался, жмурился, потирал пухлые женственные руки.

— Только их не удавалось удалить из города. Оба слишком высоко ставят честь быть хранителями северных врат! А в пророчестве сказано, что пока они берегут врата Киева, никому не ворваться в этот проклятый город…

Базилевс крикнул в радостном нетерпении:

— И что же… что случилось?

— Только что мои придворные маги сообщили…

Базилевс прервал:

— Не произноси этих слов! Известно же, что по принятии новой веры и новых богов… тьфу!.. одного бога, все прошлые становятся демонами. А маги подлежат гонениям и казням.

— Да-да, — торопливо сказал спархий. — Да-да! Это я так, обмолвился. Конечно же никаких нечестивых колдунов у нас нет, я сам… мне во сне было видение! Во сне я узрел, что эти сильномогучие богатыри мертвы. Князь, с ним и весь Киев, остался без защиты! Без всякой вовсе! Такого удобного случая для нападения еще не было… Вчера в лесу отыскали их растерзанные тела.

Базилевс счастливо потер ладони:

— Прекрасно, прекрасно… Кто это сумел их так? Власий? Или Горгулис… забыл, под каким именем он там действует?

Советник покачал головой:

— Они убили друг друга.

— Ого, это высшее умение. Это по-нашему, по-царьградски! Натравить варваров друг на друга, загрести жар чужими руками… Кто все-таки? Неужели наши маги?

Советник развел руками:

— Иногда русы подносят нам подарки сами. Это была неожиданность для всех наших людей в Киеве.

Базилевс выпучил глаза, потом захохотал громко и грохочуще. Советник подобострастно присоединился тонким блеющим голоском:

— И что же с ними?

— Они… убили друг друга!

Базилевс выкрикнул сквозь слезы от смеха:

— Из-за чего они?

Советник развел руками:

— Из-за чего стоит проливать кровь лучшего друга? Наверняка из-за власти.

После бессонной ночи, когда с лучшими воеводами ломал голову над обороной града, он вышел из терема на крыльцо, под темное ночное небо, с жадностью вдохнул свежий воздух. На востоке небо посветлело, сейчас начнет наливаться мягко-розовым, потом заполыхает пурпур зари, чистый и нежный… А потом… потом, может быть, заполыхают и пожары, если печенеги сумеют забросить либо горящие стрелы, либо глиняные горшки с греческим огнем. Знаем, знаем, что ромеи тайком поставляют степнякам эту горючую смесь. Сам бы на их месте так же…