Башня-2

— Только на время перелета, — успокоил Олег.

— Господи… Мне кажется, это мои собственные зубы! Я что, жевала табак?

— Или бетель, — ответил Россоха.

Голос его был будничным. Она не рискнула спрашивать такого благородного человека, что за пошлость он имел в виду.

Глава 21

Шоссе мягко стелилось под колеса. Когда вырулили на Окружную, стрелка спидометра дрожала на ста двадцати, но Юлии казалось, что стоят на месте: справа и слева, как и впереди, все двигались на одной скорости, разве что изредка проносился какой-либо лихач. Идеально ровное шоссе создавало иллюзию, что машина вертит колесами на месте.

— Чудесно, — прошептала Юлия. — Поверишь ли, я никогда не ездила в таких машинах.

Олег покосился удивленно:

— Разве? С такой фигурой…

— При чем тут фигура? — спросила она враждебно.

— Ну, всякий остановится и предложит подвезти, куда скажешь.

— Но я не ко всякому сяду, — отрезала она.

Настроение чуть испортилось. Неужели он считает, что она, с ее идеальной фигурой и длинными ногами… а также высокой грудью и длинными роскошными локонами… и красивыми глазами, естественно, готова сесть в любую богатую тачку? Правда, сейчас она — восточная женщина, богатая, надменная и красивая… по-своему, но внутри у нее по-прежнему трясется испуганный зайчик, дергает носиком и закрывает глаза белыми пушистыми лапками.

По дороге к аэропорту их несколько раз обгоняли, но Олег вел машину ровно и спокойно, играя зажиточного, но расчетливого автовладельца. Он тоже был жгуче-черный, смуглый, со всеми признаками потомка славного хана Узбека, который пока еще не пойман ни на чем незаконном…

Юлия про себя твердила, что она — Зарифа Садыкова, что по всем вопросам лучше обращаться к мужу, вот он рядом, он не любит, когда она раскрывает рот, а она лучше помолчит в тряпочку, господин инспектор.

В аэропорту слегка удивились, что они без багажа, но Олег сказал гордо:

— Настоящие джигиты не возят за собой тряпки!.. Все, что моим женщинам нужно, я покупаю на месте!

Он свысока оглядел работников аэропорта, которые не в состоянии купить женам лишнюю пару колготок. Те помрачнели и отвернулись. Юлия поняла, что сейчас можно пронести хоть гранатомет, если бы в нем возникла нужда.

Ко входу подали два автобуса. В один ринулись толпой, Юлия сделала движение тоже со всеми, ведь мест может не хватить, в аэропорту это сплошь и рядом, последние пассажиры остаются ждать следующего рейса, а то еще вдруг какой депутат вздумает навестить избирателей, тут же кого-то из пассажиров попрут. Понятно, задних…

Олег придержал за руку:

— Дура ты, Зарифа!.. Для людей — вон тот автобус.

Он говорил громко и нагло, его тут же перестали замечать. Сейчас он мог бы расстегнуть ширинку, ходить с высунутым языком, все взгляды упорно скользили мимо, из опасения, что этот чучмек начнет навязывать свое общество им, приличным людям.

В автобус погрузилось всего двенадцать человек. К самолету подали два трапа. В то время как на том, что ближе к хвосту, народ толпился и лез вперед, отпихивая друг друга и оттаптывая ноги, здесь все вышли чинно, уступали один другому дорогу, не спешили. Только у некоторых в руках были чемоданы, у остальных при себе кейсы, ноутбуки, у женщин — крохотные сумочки.

Когда Юлия поднялась по трапу, с благоговением поняла, что это и есть тот самый сказочный первый класс, о котором слышала только краем уха. В салоне всего двенадцать кресел. Не по три в ряд, а по два. Между креслами просторно, можно встать и выйти, не беспокоя соседа. Для обеда — не откидная дощечка на спинке кресла впереди, а настоящий столик для каждого!

Едва уселись, милая стюардесса сладким голоском поприветствовала уважаемых пассажиров на борту их лайнера, объявила правила, когда и как курить, а Юлия украдкой оглядывала крохотный салон, солидных пассажиров, всего две женщины, если не считать ее, обе одеты строго и настолько элегантно, что Юлия ощутила острое желание вышвырнуть обеих из самолета. Не сейчас, а когда поднимутся повыше.

Олег шепнул:

— Отдыхай. Я сейчас вернусь.

— В туалет? — прошептала она.

— Ну вот, — ответил он громким шепотом, — опять ты за свое!.. Не занимаются этим стюардессы. Пока в полете, понятно. Некогда им, дура! Понятно?

За их спинами чуть слышно хмыкнуло. Юлия сделала злое подозрительное лицо, а когда Олег поднялся и пошел по широкому проходу, просверлила ему спину злым взглядом.