В Питер вернутся не все

Правда, пока что удалось договориться лишь с бывшим одноклассником Мишкой — и то не на стриптиз, а просто поболтать в кафешке. Не свидание, конечно, просто дружеская встреча, но надо же с чего-то начинать!

…А когда после работы Надя, принаряженная, спешила к метро, к ней опять прицепилась какая-то бабка! Схватила у входа в подземку за рукав, молвила жалобно:

— Деточка! Хоть ты остановись! Совсем плохо мне!..

Первым порывом было просто сбросить бабкину руку со своего плеча и сухо, как в Москве принято, буркнуть: «Бог подаст!»

Но все же — что за наказание этот ее характер! — чуть притормозила, встретилась со старушкой глазами… Одета та оказалась чистенько. И лицо приятное. А главное, на щеках пламенем горел неестественный румянец. Верный признак, что давление подскочило.

И Надя пробормотала:

— Что случилось?

Решила — если бабка сейчас начнет разливаться, что у нее дом сгорел, то она пошлет ее однозначно. А старуха тяжело оперлась на ее руку и прохрипела:

— Голова кружится… И грудь давит… А лекарство свое я дома оставила… Адельфан.

Ну, адельфану — цена копейка. И аптека — совсем рядом, два шага от метро.

«Но с какой стати мне с этим возиться? И так опаздываю!»

Хотя, пожалуй, минут пять запасных у нее еще есть. И лучше уж прийти позже, чем, полной дурой, ждать в кафе опаздывающего одноклассника — а тот наверняка вовремя не явится, сейчас сплошные пробки, а Мишка на метро принципиально не ездит. А старуха, похоже, не врет: вон, и глаза красные, и румянец распылался совсем уж ярко. Типичный гипертонический криз.

Надя строго велела бабке:

— Адельфан я куплю. Пойдемте со мной, аптека рядом. Заодно и давление измерим. Там бесплатно можно.

И потащила старуху за собой.

А когда оказалось, что давление у той под двести, тем более не смогла ее бросить. Пусть Мишка, если хочет, обижается, но бабуле надо «Скорую» вызвать.

Однако, едва Надя вытащила мобильник, старуха взмолилась:

— Не надо «Скорую»!

И неожиданно извлекла откуда-то из складок одежды тысячную купюру, протянула девушке:

— Пожалуйста, милая… Я тебе потом еще дам. Ты только меня домой отвези!

Пенсионерка, швыряющая тысячи направо и налево, — это что-то новенькое.

Надя отвела руку с дрожащими в ней деньгами и мягко произнесла:

— Что вы! Не нужно…

Снова метнула взгляд на часы — опаздывала она уже конкретно — и закончила:

— Куда вам домой, с таким давлением!

— А в больницу я не пойду. — Упрямо сжала губы старуха. — Сама что ли не знаешь, как там лечат! Особенно нас, стариков… Уж доберусь как-нибудь до дому. Здесь недалеко.

И, попытавшись встать, покачнулась. Надя подхватила ее под мышки. Стоявший в очереди народ равнодушно взирал на мизансцену, а кто встречал Надин молящий взгляд — демонстративно отворачивался. Да, это Москва. У всех свои дела. Передоверить бабку явно некому. Может, раз та такая богатая, просто посадить ее на такси и пусть катится?

И Надя пробормотала:

— А где вы живете?

Но старуха уже совсем сдала. Снова рухнула на стул, откинулась на спинку, прикрыла глаза. И прохрипела:

— В правом… кармане… Там адрес.

А какой-то дедок еще и поторапливает:

— Девушки, сколько можно стул занимать? Я давление измерить уже полчаса жду!..

Надя метнула на него гневный взгляд и отрезала:

— Значит, подождете еще!

Она извлекла из бабкиного кармана аккуратно сложенный тетрадный листок, развернула, вчиталась в старческие каракули… Ого, а бабуська-то, похоже, из крутых! Вторая Тверская-Ямская улица, дом 54, самый центр.

Как бы сказал циничный Полуянов, весьма полезное, перспективное знакомство. Но, главное, вот совпадение: ей самой как раз на Тверскую и нужно. Кафе, где они договорились встретиться с Мишкой, всего через два дома. Значит, судьба. И человеку поможет, и на свидание попадет — пусть с опозданием.

Только прежде надо бабку хотя бы минимально в порядок привести.

Надя решительно обошла аптечную очередь. Какая-то мадам попыталась, правда, квакать, но девушка возмущенно произнесла:

— Не видите, что ли? Я не себе! Человеку плохо!

— Нам всем тут плохо… — проворчала дама, но более возражать не стала.

«Могу ведь, когда надо, всех построить! — мелькнуло у Нади. — Жаль только, для других все получается, а для себя никогда».

Она приобрела — на собственные средства — упаковку адельфана, нитроглицерин и бутылочку минералки. Вернулась к своей подопечной, дала лекарства — та безропотно выпила. Аптечная публика поглядывала на Надю даже с некоторым уважением — как на опытного, не теряющегося в сложных ситуациях доктора. А старушонка и вовсе смотрела на нее будто преданная собака, бормотала: