Мрак

— Да? — прорычал Волк. — А кто не платит за службу еще с зимы? Ты посмотри как обнищали! Взгляни на их оружие, которое надо заменить, подправить, а оружейники за все денег требуют! Я объявляю во всеуслышанье: у тебя нет денег, дабы заплатить!

Мрак быстро посмотрел на царя. Тот съежился на троне бледный, лоб покрылся капельками пота. Во взгляде было затравленное выражение и жажда держаться на троне до конца. Но если денег в самом деле нет, если казначей с двадцатью сундуками золота бежал в Артанию, как говорят в народе, если даже челядь наполовину пришлось отпустить на прокорм в ближайшие села...

Воины грозно роптали. Оружие начало позвякивать громче и громче. Вроде бы никто не бил рукоятями топоров в щиты, но бронза звенела как перед боем.

На губах Волка проступила зловещая улыбка. Она была как щель на каменном лице, как волчий капкан, но ширилась, и Мрак видел как бледнел царь, как дрожала Светлана. Кузя пролезла обратно между ног взрослых, требовательно ухватила Мрака за руку:

— Сделай же что-нибудь!

— Я?

— Да! Ты же самый сильный, ты все умеешь! Только ты все умеешь.

Мрак услышал далекий шорох и треск, словно большой червь полз под землей, рвал коренья деревьев и жрякал на ходу. Шорох становился громче. Еще никто не слышал, только волчье чутье и обостренный слух заставили Мрака насторожиться, и когда Кузя снова дернула за руку, он прошипел:

— Ш-ш-ш!.. Смотри вон туда.

— Куда? — переспросила Кузя подозрительно.

Он указал, и Кузя уставилась на мраморные плиты. Там задрожало, две плиты вспучились, встали шалашиком. Снизу пошел оранжевый свет. Пахнуло теплым воздухом, чуялся запах гари. Показалась голова огромного полоза: с крупный валун, ярко-желтая, пышущая жаром как разогретая для поковки глыба металла.

Он выдвигался с пугающей неподвижностью, будто его что-то выталкивало снизу. Тело было толщиной с бревно, янтарно желтое, полосы исчезли на светлом брюхе. Когда выбрался весь, голова была уже почти у противоположной стены. Он оглянулся на истончившийся хвост, раскрыл пасть, на миг полыхнул ослепляюще оранжевым огнем. Зашипело, волна жара ударила в людей с такой силой, что послышались крики. Кто-то упал, закрываясь руками. Остальные отступили к стенам, ладони держали у лица, прикрывались от жара.

— Жи..лу... у...вел, — проскрипел полоз жутко. — Жи...лу...

Затем с размаху ударил головой в стену, начал погружаться прямо в треснувшие камни. Гости замерев, смотрели как гигантское тело втянулось следом, а в месте исчезновения осталось оранжевое пятно с человечью голову. От пятна несло жаром, а капельки еще стекали по стене, застывая как натеки воска.

И лишь тогда кто-то ахнул:

— Полоз!..

— Царь-полоз! — вскрикнул другой голос.

Толпясь, все жадно смотрели на то место, где прополз Царь-полоз. Каменные плиты просели, через всю палату желтела оплавленная борозда. Кое-где вздымались легкие дымки, быстро растворялись. Полоса была широка, будто по плитам из старого коричневого воска прокатили горячий котел. По всей борозде блестели раздавленные комья желтого металла. А в том месте стены, куда уполз Царь-полоз, пятно было с конскую голову.

Кузя счастливо прижалась к Мраку:

— Спасибо! Какой ты у меня замечательный!

— Я? — удивился Мрак. — Тот большой червяк был совсем не я.

— Ты, — сказала Кузя убежденно. — Это ж ты его позвал! Я сама видела, как ты пальцами шевелил!

Волхв бросился вперед, поспешно бросил священные травы в след Царя-полоза, все-таки один из древних богов, которых новые низвергли до демонов. Однако воины, похоже, в этот момент были сторонниками старой веры. Смотрели жадными глазами, губы их шевелились. Во взглядах был расчет, плату на этот раз стоит взять и на полгода вперед. Пока золота хватает...

Рогдай вскинул руки, гаркнул, враз обретя властный голос царского воеводы:

— Тихо, все!.. Власть царя крепка, воины верны, а воеводы служат верой-правдой! А что отыскался настоящий спаситель царя, то что ж... А тебе, Волк, я говорю от имени царя-батюшки: запятнал ты воинскую честь. Недозволено никому присваивать чужие заслуги. Даже во имя укрепления царства. Честь дороже. Посему тебе надлежит немедля покинуть царские палаты и удалиться в... ну, подальше от стольного града. Царь-батюшка укажет куда. А куда б я тебе указал, сам знаешь.

Грянула мертвая тишина. Все замерли, боясь шевельнуть даже пальцем. Всяк смотрел на Волка. Тот всегда был грозен, а воины с ним ходили матерые, как один рослые, в бронзе, с суровыми лицами, но сейчас Волк был страшен настолько, что даже его свирепые горцы отступили.