Мрак

Дверь под его лапами приоткрылась неслышно. Снаружи никого, только едва слышно потрескивают смолистые факелы на дальней стене. Мелькнула размытая тень, а снизу донесся мужской смех. Мрак ощутил как широкий коридор радостно заскользил под лапами. Стены бежали навстречу, впереди появилась широкая лестница, ступеньки бросились ему под лапы.

До покоев Светланы оставался поверх, когда по ушам хлестнул счастливый визг:

— Моя собачка!

Он едва успел повернуть голову, как откуда ни возьмись налетело пушистое, золотоволосое, пахнущее молоком и сладостями. Маленькие руки с такой силой вцепились в шерсть, что Мрак протащил их хозяйку, наконец нехотя остановился, попытался освободиться, но Кузя уже повисла на нем, верещала, теребила, щипала, тащила за собой, и оглушенный Мрак поневоле повиновался.

У двери Светланы стояли двое немолодых стражей. Увидев черного волка переглянулись, а Кузя закричала еще издали:

— Быстрее отворяйте!.. Я привела свою бедную собачку!

Один из стражей проворчал, глядя с опаской на огромные клыки бедной собачки:

— Да уж... А не сожрет ли царевну? В лесу, поди, оголодал.

Второй отворил дверь с превеликой поспешностью. Мрак услышал звуки свирели. Кузя подтащила Мрака к двери почти силком, а в комнату уже въехала, лежа на его спине. Знакомые запахи нахлынули с такой мощью, что Мрак остановился оглушенный. Сердце колотилось, подбасывало довольную как хомяка Кузю.

— Светка!!!

Мелодия оборвалась. У окна застыл в страхе Иваш. Пальцы как перебирали дырочки на дуде, так и замерзли. Выпученные глаза не отрывались от страшного зверя с оскаленной пастью. Светлана приподнялась на кресле, рухнула снова. Затем только на лице проступила радость:

— Мрак! Ты вернулся?

— Он опять стал собачкой, — объяснила Кузя.

Мрак нерешительно вильнул хвостом. Тут лишь Светлана подпрыгнула, наконец поверив, брови высоко взлетели.

— Мрак?.. Дорогой мой Мрак? Мой любимый!

Она распахнула объятия. Мрак не успел опомниться, как очутился в ее руках. Сам он едва успел сделать шаг, Светлана налетела, обхватила, прижала к груди с такой силой, что свет померк в волчьих глазах, а сердце от счастье едва не выпрыгнуло через горло.

— Мрак, мой любимый... Куда исчез так внезапно?

Он лизал ей нежные руки, трясся, вилял хвостом и всем телом, подпрыгивал, в нем был безумный восторг, скулеж, счастье, что захлестывало разум, волю, все чувства, кроме восторга и ликования при виде Ее, слыша Ее голос, впитывая Ее запах!

— Мрак! Мой замечательный... Как мне тебя недоставало, если бы ты знал! Какой я была одинокой без тебя...

Она ласкала его, прижимала, Мрак ощутил как на шерсть упала и начала пробиваться к его коже горючая слеза. По щекам Светланы пролегли две мокрые дорожки. Она тихонько всхлипывала, ее пальцы вздрагивали, но прижимала волчью голову к груди с силой и отчаянием, будто через минуту его должны вырвать из ее рук, забрать уже навсегда.

Он взвыл от страдания, что не может сказать человечьим языком, как он сам страдал без нее, как тосковал и выл на луну, как мечтал вернуться быстрее, как можно быстрее. Вой превратился в щенячий скулеж, визг, и Светлана засмеялась счастливо, прижала еще крепче, зарылась лицом в густую шерсть.

Так они сидели, прижавшись друг к другу и почти не дыша. Оба не решались шевелиться, боясь спугнуть счастье. В сторонке Иваш раздраженно выговаривал Кузе, та сердилась и обзывалась, попробовала оттащить волка от старшей сестры, что завладела ее черной собачкой целиком, Мрак счастливо лизнул Светлане руку. От избытка чувств хотелось упасть и умереть у ее ног. Более счастливого мига в его жизни еще не было.

Иваш проговорил боязливо:

— Он убегал... не взбесился ли?

Кузя завопила что-то возмущенное, от ярости нечленораздельное, Светлана с укором покачала головой:

— Ты посмотри в его счастливые глаза. Нет, с ним все в порядке.

— Но убегал...

— Он волк, а не собака, — объяснила Светлана. — Дикий волк! Вольный. Он не обязан сидеть там, где нам хочется. Здравствуй, мой любимый Мрак... Мой любимый!

Ее тонкие нежные пальцы не отпускали его шерсть. Любимый, горячей молнией пронеслось у него по жилам. Она так и сказала!

Сердце рвалось от боли, но он заставил себя под утро слезть с ее постели. Через открытую дверь видел спящую Яну, но служанка не проснулась, когда приподнял ковер и отодвинул камень.

Ход показался нескончаемый. Едва протиснулся в свою комнату, как за дверью раздались шаркающие шаги. Послышался зычный голос стража. Ответил раздраженный писк незнакомца.